Формирование вредных рефлексов по М.М. Зощенко

М.М. Зощенко описывает опыты И.П. Павлова:

Тут был вопрос, который следовало тщательно продумать. Учёный предложил только лишь простейший принцип, проверенный им на собаках. Психика человека сложней. Умственное развитие человека не остается на одном уровне - оно изменяется, прогрессирует. И, стало быть, изменяются и нервные связи - они могут быть чрезвычайно сложны и запутаны. Смерть помешала ученому продолжить свои опыты над животными, близкими человеку, - над обезьянами. Эти опыты были начаты.

Опыты над человеком не были произведены в той мере, как это надлежало сделать. Это великое открытие - этот закон условный рефлексов, закон временных нервных связей - я хотел применить к своей жизни.

Я хотел увидеть этот закон в действии, на примерах моей младенческой жизни. Мне показалось, что моё несчастье могло возникнуть оттого, что в моём младенческом мозгу созданы были неверные условные связи, которые устрашали меня в дальнейшем. Мне показалось, что меня страшит шприц, которым когда-то был впрыснут яд. Мне захотелось разрушить эти ошибочные механизмы, возникшие в моём мозгу.

Зощенко М.М., Перед восходом солнца, Собрание сочинений в 2-х томах, Том 2, Екатеринбург У-Фактория, 2003 г., с. 581.

И далее:

Я стал вспоминать рассказы моей матери. Она не раз говорила мне о моём детстве, младенчестве. Она всякий раз улыбалась, рассказывая о том, какой я был трудный, сложный и капризный ребенок.

Ещё бы! Адский конфликт присутствовал чуть не с первых дней моей жизни. Я должен был отказаться от груди, бросить питание, чтоб не испытывать этот постоянный страх, постоянное волнение. Но я не мог этого сделать. Я не мог отказаться от груди. Мать, улыбаясь, говорила, что она бросила меня кормить грудью, когда мне было два года и два месяца.

- Это было уже неприлично, - улыбаясь, говорила мать. - Ты уже ходил, бегал, лепетал наизусть стишки. Тем не менее, ни за что не хотел бросить грудь.

Мать смазывала сосок хиной, чтоб я получил, наконец, отвращение к этому способу еды. Содрогаясь от отвращения и от ужаса, что грудь таит в себе новые беды, я продолжал кормиться.

Это было понятно. Это была борьба. Она разгоралась тем сильнее, чем больше было возможности потерять то, что я защищал.

Моя бедная мать, улыбаясь, рассказывала мне о моём детстве. Но она всякий раз переставала смеяться, когда речь заходила о моих некоторых странностях.

Я не мог заснуть, если лежал в постели с матерью. Я засыпал тогда, когда был в постели один. Причем засыпал только в полной темноте, Даже свет лампадки меня раздражал. Мою кроватку завешивали одеялами.

Припоминая эти странности, мать говорила, что всё это, вероятно, возникло из-за нее. Когда она меня кормила грудью, она однажды испытала необыкновенный страх, необыкновенное волнение, тревогу.

Быть может, эти чувства (говорила мать) я всосал с её молоком.

Летом были ужасные грозы. Эти грозы (говорила она) были почти каждый день. И вот однажды разразилась сильнейшая гроза. Молния ударила во двор нашей дачи. Была убита корова. Загорелся сарай.

Ужасный гром потряс всю нашу дачу. Это совпало с тем моментом, когда мать начала кормить меня грудью. Удар грома был так силен и неожидан, что мать, потеряв на минуту сознание, выпустила меня из рук. Я упал на постель. Но упал неловко. Повредил руку. Мать тотчас пришла в себя. Но всю ночь она не могла меня успокоить.

Можно представить новое переживание несчастного малыша. Удар грома произошел, быть может, в тот момент, когда ребенок взял сосок к свои губы. Вероятно, не без опаски ребенок прикоснулся к груди - ведь она таит в себе такие опасности: может прийти рука, может взять, унести, наказать... И вдруг адский удар грома, падение, бесчувственное тело матери. Какое новое доказательство опасности груди!

Что такое гром, гроза - это было непонятно младенцу. Ведь он впервые знакомился с миром, впервые сталкивался с вещами. Этот гром мог произойти оттого, что губы прикоснулись к груди. Кто докажет ему противное?

Мать говорила, что всё лето продолжались грозы. Стало быть, удары грома могли несколько раз совпадать с моментом кормления младенца. Стало быть, условный рефлекс мог без труда утвердиться в чувствительной психике младенца, в той психике, которая уже была подготовлена к новым бедам от руки и груди. [...]

Когда-то мать смазала сосок хиной, чтоб ребенок не стремился к груди. Еда показалась отравой, ядом. Это подтвердилось. Еда нередко несла отраву, боль, болезни.

Когда-то гром, удар, совпал с кормлением. И это имело подтверждение.

Еда создает полнокровие - способствует удару, кровоизлиянию в мозг.

Значит, надо избегать еды. Но избегать её нельзя. Тогда смерть. В таком случае как же надо поступать? Надо есть и страдать за еду. Должно быть, это норма.

Я вспомнил, как я ел. Почти всегда стоя, крайне торопливо (могут отнять), небрежно, без интереса. Я ожидал за еду расплаты, и она являлась, эта расплата,- болезни, спазмы, тошнота.

Я глотал порошки, чтоб нейтрализовать эту опасность от еды. Мне казалось, наука, медицина избавят меня от этой опасности.

В огромном количестве я поглощал лекарства, отравляя себя этим ещё больше.

Однако финал был печальный, гибельный. Я перестал есть. Должно быть, обилие условных доказательств уверило меня в смертельной опасности еды.

Этот отказ от еды дважды возникал в моей жизни. И я не понимал, откуда он происходит. И только теперь картина становилась ясной, отчетливой, страшной. Условные нервные связи действовали с нарастающей силой.

Зощенко М.М., Перед восходом солнца, Собрание сочинений в 2-х томах, Том 2, Екатеринбург У-Фактория, 2003 г., с. 635-637 и 640-641.

Финал книги:

В 1936 году я получил одно ужасное письмо. Крестьянин (Воронежской области) из мести зарубил топором семью своего соседа. У соседей была давняя ссора, и вот этот крестьянин, охваченный бешеным чувством ненависти, наконец совершил свое кровавое преступление.

Этого человека, естественно, приговорили к высшей мере. Находясь в камере, этот малограмотный человек читал книги, и среди них повстречался с моей книгой Возвращённая молодость.

Я не знаю, что понял этот человек, прочитав мою книгу, но одну идею он уразумел. Он понял, что человек может и должен руководить собой.

Поражённый этой простой мыслью, преступник написал мне письмо о том, что если б он знал об этом - он не совершил бы своего преступления. Но он не знал, что можно управлять своими чувствами.

Это необыкновенное письмо я опубликовал (в 1941 году) в Ленинградском альманахе. Сейчас у меня нет под рукой этого письма. Но это письмо следовало бы прочитать. Оно написано малограмотной рукой. Но мысли в этом письме так ясны и так страшны, что я сосчитал своей обязанностью навязывать людям свои мысли о необходимости руководить собой, о необходимости управлять своими чувствами.

Не дело, чтоб низшие силы одерживали верх. Должен побеждать разум.

Зощенко М.М., Перед восходом солнца, Собрание сочинений в 2-х томах, Том 2, Екатеринбург У-Фактория, 2003 г., с. 740.

Разрыв вредных условно-рефлекторных связей, как условие творчества по М.М. Зощенко