Интутивное мышление «не словами», а образами по Жаку Адамару
Жак Адамар акцентирует, что для лучшей работы интуиции нужно мыслить не словами, а образами:
«Для математиков, которых я опросил в Америке, явления в большинстве своем аналогичны тем, которые я заметил на собственном опыте. Практически все - в противоположность тому заключению Гальтона, к которому его привёл опрос случайных людей - избегают не только мысленного употребления слов, но так же, как и я, мысленного употребления точных алгебраических или других знаков; как и я, они используют расплывчатые образы.
Имеется два или три исключения, самым важным из которых является математик Джордж Биркгоф, один из наиболее выдающихся во всём мире, который имеет привычку представлять себе математические знаки и мысленно с ними работать. Норберт Винер отметил, что ему случается думать и со словами, и без слов. Джесси Дуглас обычно думает без слов и алгебраических знаков; в конце работы его мысль связывается со словами, но лишь с их ритмом, в результате чего получается своего рода азбука Морзе, где отчётливо лишь число слогов. […]
Естественно, я опросил и одного из самых авторитетных учёных нашей эпохи - профессора Эйнштейна. Вот его ответ:
«В этом письме я пытаюсь кратко и по мере моих сил ответить на Ваши вопросы, но я сам не удовлетворён своими ответами...
Слова, написанные или произнесенные, не играют, видимо, ни малейшей роли в механизме моего мышления. Психическими элементами мышления являются некоторые, более или менее ясные, знаки или образы, которые могут быть «по желанию» воспроизведены и скомбинированы.
Существует, естественно, некоторая связь между этими элементами и рассматриваемыми логическими концепциями. Ясно также, что желание достигнуть в конце концов логически связанных концепций является эмоциональной базой этой достаточно неопределённой игры в элементы, о которых я говорил. Но с психологической точки зрения эта комбинационная игра, видимо, является основной характеристикой творческой мысли - до перехода к логическому построению в словах или знаках другого типа, с помощью которых мысль можно будет сообщать другим людям.
Элементы, о которых я только что говорил, у меня бывают обычно визуального или изредка двигательного типа. Слова или другие условные знаки приходиться подыскивать (с трудом) только во вторичной стадии, когда эта игра ассоциаций дала некоторый результат, и может быть при желании воспроизведена.
Из того, что я сказал, ясно, что игра в элементы нацелена на аналогию с некоторыми разыскиваемыми логическими связями».
Что касается «обычного» мышления, то профессор Эйнштейн объясняет, что его образы являются «зрительными или двигательными. На том этапе мышления, когда слова почти не появляются, образы являются чисто слуховыми, слова же, как я уже говорил, появляются лишь во второй стадии…».
Он оканчивает свое письмо словами: «Мне кажется, что то, что Вы называете полным сознанием, является лишь предельным случаем, который полностью никогда не осуществлялся. Мне это кажется связанным с явлением, которое называют узостью сознания (Engе des Bewusstseins)».
И он прибавляет следующее замечание: «Профессор Макс Вертгеймер пытался проводить опрос по поводу различия между комбинированием или ассоциированнием воспроизводимых элементов и пониманием (organisches Begreifen); я не могу судить, в какой мере его психологический анализ затрагивает существо вопроса».
Жак Адамар, Исследование психологии процесса изобретения в области математики, М., «Советское радио», 1970 г., с. 79-81.
