Власти как Внешние обстоятельства
Власти как Внешние обстоятельства
Барьеры перед одарёнными детьми / подросткамиБарьеры перед одарёнными детьми / подростками
ЭтикаЭтика и этические системы
X
«Моральный кодекс советского человека» по версии школьника И.М. Ефимова
«Борис Полевой, Панфёров, Ажаев - кто ещё? Думаю, именно за этот месяц, заглотив поневоле одного за другим дюжину столпов соцреализма, я подсознательно выделил - вычленил - выпарил из этих томов ту шкалу хорошо-плохо, которую позднее стали определять как «моральный кодекс советского человека».
По этой шкале выходило, что САМОЕ ПРЕКРАСНОЕ, что только может быть на свете, - умереть за Родину.
ПРОСТО ПРЕКРАСНО: работать не щадя себя, совершать подвиги и научные открытия, убивать как можно больше врагов и буржуев, молчать под пытками.
ХОРОШО: выполнять и перевыполнять норму на производстве, учиться, помогать товарищам (в том числе и разоблачая их на собраниях), вносить рацпредложения, ходить в театры и музеи, читать книги, влюбляться (если ещё не женат), мечтать, собирать колоски и металлолом, заниматься спортом, сдавать кровь больным и кожу - обожжённым.
МОЖНО: немного грустить, смеяться и шутить (соображая, когда и над чем), отдыхать, коллекционировать марки, любить животных, искать клады (чтобы сдать их государству), выжигать по дереву, писать заметки в газету, устраивать весёлые розыгрыши друзьям и знакомым.
ПЛОХО: нигде не работать, иметь дачу или вообще собственность, модно одеваться, выпивать и курить, верить в Бога, играть в карты, шутить над тем, что хорошо и прекрасно, изменять жене (если она не мещанка и не эксплуататорский элемент), считать себя лучше других, быть унылым, трусить и врать, драться и ругаться и ещё очень многое из того, что мы видели вокруг себя на каждом шагу. (Комментаторы книг объясняли нам, что всё это случайности и исключения, мусорные ямы, копоть на кухне, нетипично).
Всё то, что можно было бы отнести к ОЧЕНЬ ПЛОХОМУ или УЖАСНОМУ, происходило, как правило, не у нас, а за границей, а к нам проникало лишь через шпионов, притаившихся кулаков, недобитых белогвардейцев. Причём надо не забывать, что речь идёт ещё о той доброй старой шкале, которая не была подпорчена новомодными поэтами и писателями шестидесятых.
Все, кто с таким треском и сенсационным успехом перетащили несколько пунктов из раздела ПЛОХО в раздел МОЖНО, появились гораздо позднее - в мои школьные годы о них и слышно не было.
В принципе мне нечего было возразить против этой шкалы.
Мучительное противоречие между ней и живым чувством возникало лишь при чтении других - старых - не вполне правильных книг.
Внешне столь похожие, так же составленные из букв и строчек, из страниц и переплётов, они рассказывали о чём-то таком, что не только взламывало оценочную таблицу книг правильных, но и вело себя так, будто на свете никогда не было и быть не могло единой шкалы для людских поступков».
Ефимов И.М., Связь времён, Записки благодарного. В Старом Свете, М., «Захаров», 2011 г., с. 34-35.