Понятие «богемы»
«За вековую историю своего существования слово «богема» давно перестало обозначать то, что именовало собой в момент рождения. Да и сама среда, называемая богемой, изрядно изменилась.
Само понятие возникло в середине девятнадцатого века с легкой руки французского писателя Анри Мюрже, о чём упомянули в своей энциклопедии несравненные Брокгауз и Ефрон: «Богема - в переводе с французского цыганщина.
Так Мюрже назвал студентов Латинского квартала, и с тех пор богемой называют всякую интеллигентную бедноту, которая артистически весело и беззаботно переносит лишения и даже с некоторым презрением относится к благам земным». Именно Мюрже описал в своём романе «Сцены из жизни богемы» (1848 г.) стиль жизни, который стал называться богемным. Жизнь француза можно считать живой иллюстрацией «цыганщины». В молодости он недоедал, недосыпал и веселился, а старости так и не узнал. Писатель умер в возрасте тридцати девяти лет от передозировки кофе, могучего по тем временам стимулятора, который в сочетании с простудой и подорванным в молодые годы здоровьем убил первого хрестоматийного представителя богемы.
Как показывают опросы общественного мнения, сегодня это слово ассоциируется вовсе не с бедностью и талантом, а с деньгами и властью.
Что же случилось с богемой? Об этом беседовали медиаидеолог Марина Леско и киновед № 1 Кирилл Разлогов. Слово «богема» этимологически восходит к Богемии, нынешней Чехословакии, которая была частью Австро-Венгерской империи. Переводится как «цыганщина» и обозначает образ жизни, радикально отличный от нормального европейского буржуазного порядка. По происхождению богема - артистическая среда. Зародилась она на рубеже веков в центре мировой культуры - Вене, затем в двадцатые годы перебралась в Париж. Суть понятия превосходно иллюстрирует опера «Богема» - хочется в искусство, а есть нечего. Что и порождает специфический образ жизни, балансирующий на грани нищеты и роскоши. На заре своего существования богема была маргинальной средой, олицетворяющей собой отказ от норм протестантской этики, культа труда и прочих завоеваний христианства. В культурном отношении она шагала в ногу с модернизмом.
Модернистский импульс воспевал художника в башне из слоновой кости и утверждал, что художественная среда самоценна. Только художники могут понять друг друга, ибо они исключительные. И в силу исключительности им дозволено то, что не дозволено другим: свободный секс, наркотики и так далее.
Всё это стало нормой жизни богемы. Богемный стиль жизни – это выход за рамки дозволенного.
Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку, что строго запрещено в обществе, в богеме является правилом. С годами богема набиралась сил, настойчиво предлагая желающим свои образы, установки, моральные ценности и приоритеты, которые в корне отличались от приоритетов богатства.
Единственное, что как-то роднило её с истеблишментом, - это система буржуазного индивидуализма, согласно которому индивидуальные ценности превыше всего. В одном случае индивидуальный успех путём труда, в другом - освобождение от пут общества, воспринимаемых как система ограничений, путём взлёта гения.
Отсюда родилась идея контркультуры, которая стала одним из ярчайших проявлений богемного сознания.
С изменением истеблишмента (особенно в постмодернистский этап истории, который начался в конце ше-стидесятых - начале семидесятых годов прошлого века) произошла «демократизация модернистского импульса», и положение богемы в социуме стало стремительно меняться.
Технически это осуществили СМИ, благодаря которым образ жизни творческой интеллигенции стал общественным достоянием. Произошло высвобождение сил, которые традиционная культура и традиционный истеблишмент держали под давлением. Альтернативная система ценностей в эпоху постмодернизма превратилась в систему ценностей самого общества. Она легализовалась сначала в средствах массовой информации, а потом была принята в истеблишмент как одна из его составляющих.
Однако весь социум не может жить по законам богемы. Лишь на определённом этапе, в молодости, человек может себе позволить эту роскошь, но потом он превращается в нормального, небогемного индивида и цементирует собой общество. Молодыми навечно остаются только «художники». Художники не столько по профессии, сколько по характеру.
Русская богема до двадцатого века - это Соня Мармеладова. Городские, люмпенизированные в силу нищеты низы, в которых творческая интеллигенция находила вдохновение, как в подлинных носителях духовных ценностей.
Россия не стала той отдельно взятой страной, где удалось бы построить коммунизм. Зато она стала первой страной, где богема прорвалась к власти. Поддержав Октябрьскую революцию, богема слилась с ней, и на какой-то момент художественный авангард стал языком большевистской революции, а параллельный богемный образ жизни стал моделью, на которой выросли «долой стыдисты», Александра Коллонтай и новая мораль коммунистического общества. Коммунистическая мораль так же противопоставлена буржуазной, как и богемная. Поэтому модернистское искусство, соединившись с революцией, создало странный богемно-большевистский симбиоз. Продлился он недолго, ибо тоталитаризм и богема остаются антагонистами.
В конце двадцатых годов, когда наступила контрреформация, на представителей богемы начались жестокие гонения. Почти всех перестреляли или выслали. В результате русский авангард частично переехал в Париж, а частично переселился в Сибирь, где и закончил своё существование. Однако часть богемы всё же выжила.
Культовой фигурой тридцатых стал Станиславский. Среда, которая его окружала, тоже была близка по духу к богеме. Выжила и богема изобразительного искусства. Несмотря на тяжёлые времена, живописцы продолжали рисовать картины, тайком выставлялись в подвалах и хранили верность богемным традициям. Именно они подготовили возрождение авангарда в эпоху оттепели, после 1956 года.
Новая богема сохранила связь со старым авангардом, и выставка, которая так возмутила Хрущёва, была построена на традициях авангарда старого.
После XX съезда общая ситуация резко изменилась. Оживилось кинопроизводство, поэты стали читать стихи, а молодёжь начала поиск духовных лидеров. В шестидесятые новым источником богемного духа стала университетская среда.
Самым богемным считалось тогда искусствоведческое отделение истфака МГУ. В основном это были дети представителей творческой интеллигенции, которые на досуге пили и пели блатные песни. Ведь блатная культура - культура маргинальная и оппозиционная. Поэтому вполне естественно, что эта культура сомкнулась с другой маргинальной культурой - богемой. Творческая интеллигенция и уголовщина всегда по жизни рядом. Причём не только в России: Жорж Брассенс является ярким представителем богемно-блатной культуры. Блатная романтика прослеживается и у Хемингуэя.
Богема всегда тяготеет к нарушению закона. Не всегда до такой степени, чтобы оказаться за решёткой, но асоциальный импульс в ней присутствует постоянно. В этом и смысл богемного образа жизни - он снимает те ограничения, которые существуют для всех остальных.
Первоначально богема была презираемой субкультурой, но постепенно, в результате подъёма престижа творческих профессий, превратилась в элиту. А став элитой, начала оказывать большое влияние на другие элиты и масскульт. На самом деле элита едина (элита денег, таланта и т.д.).
И богемный образ жизни - как наиболее привлекательный - стал характерен для элиты в целом. Так, за время своего существования богема значительно расширила номенклатуру: помимо работников творческих профессий в неё входят теперь представители почти всех элит, от спортивной до политической. Многие современные политики - в прошлом богемные люди. […]
Стиль существования, свойственный богеме, уже давно перестал быть антиобщественным, стал даже сверхобщественным, хотя и продолжает оставаться в оппозиции к нормам, принятым в «нормальном» обществе. Перспективы богемы как среды туманны. Но скорее всего, пока будут существовать нормы самоорганизации общества, богема будет существовать как принцип нарушения этих норм. Появились и умелые имитаторы.
Ксения Собчак, с которой часто сравнивают Галину Брежневу, - один из примеров. Псевдобогема. Живая иллюстрация того, как, адаптировав внешние признаки поведения, можно создать иллюзию внутреннего содержания. Рано смекнула, что богемный стиль нынче в моде. И окунулась в него с головой».
Додолев Е.Ю., Галина Брежнева. Жизнь советской принцессы, М., «Зелёная лампа», 2012 г., с.114-119.
