Управление интуицией
Сознательное управление интуицией
Приемы организации трудаПриемы организации своего творческого труда
X
Распорядок творческого дня и ночи писателя В.С. Пикуля
Вспоминает последняя жена писателя:
«Думаю, что, несмотря на все мои старания, у читателя так и не сложилось чёткого представления о распорядке дня писателя. И это немудрено - день на день не похож. Но чтобы исправить своё упущение, постараюсь описать абстрактные, статистически усреднённые сутки жизни Валентина Пикуля.
Первая трудность: с чего начать? А впрочем, это не важно. Начну с того времени, которое у людей называется «утро». Часов в шесть утра Валентин Саввич заканчивал работу и затем принимал пищу. Я вынуждена применить такой казарменный термин, поскольку затрудняюсь в выборе определения из привычных категорий завтрак - обед - ужин. Пока разогревалась еда, супруг писал мне записку, в которой обычно сообщалось, сколько страниц написал за ночь, во сколько ложится. Иногда в ней содержались просьбы, поручения.
Покушав, он ложился спать. После небольших занятий стряпней, я отправлялась на работу, но в свой обеденный перерыв, в 13 часов, опять возвращалась домой. Обычно Валентин Саввич ещё спал, и главной целью моего прихода был Гришка. Надо было вывести его погулять, чтобы снять эту отрывающую время обязанность с Валентина. Вставал Пикуль часов в 14-15.
Первым делом запускал в работу агрегат заварки чая и звонил мне на работу. Обычный разговор: приветствия, как здоровье, что нового, что приготовлено поесть. До моего прихода с работы - до 18 часов - Валентин Саввич обычно занимался, так сказать, подготовительной работой: читал, просматривал книги и материалы, делал выписки и пометки, что-то дорабатывал и дополнял...
Время с 18 до приблизительно 22 часов занимало общение. Общение Пикуля с друзьями и знакомыми, но чаще, как сами понимаете, это было время нашего общения. За ужином и последующим чаепитием я рассказывала о новостях жизни и работе, о новых книжных поступлениях. Он делился успехами и результатами, читал отрывки из только что написанного, советовался. Вместе разбирали почту, писали ответы, обсуждали многие вопросы жизни и творчества. Эти четыре часа проходили незаметно, и общение обрывалось не вдруг, а постепенно сходило на нет... Поясню свою мысль.
Чем ближе было к ночи, тем чаще Валентин Саввич задумывался о чем-то своём. Поймав себя на том, что совсем не слушает меня, он, извиняясь, удалялся в кабинет, чтобы записать какую-либо фразу. От чего-нибудь интересного бывает трудно оторваться, и тогда Пикуль взмахом ладони останавливал мою речь, чтобы она не спугнула его мысли. - Так о чём ты там говорила? - возвращаясь из кабинета, спрашивал он.
Процесс «ухода в себя» лавинообразно нарастал. Иногда его мысли удалялись так, что глазами, устремлёнными в бесконечность, он не видел ничего вокруг.
На одной из фотографий, приведенных в книге, условно названной мной ОТРЕШЁННОСТЬ, можно увидеть именно такого Пикуля. Он мог поставить чашку с чаем мимо стола, и только звук звенящих осколков возвращал его в окружающую действительность.
Не в силах сопротивляться необъяснимому зову, Валентин Саввич констатировал: - Всё, машинка (голова – Примечание Антонины Пикуль) заработала, пора садиться за рабочий стол.
В эту ночь «машинка» выплеснет на бумагу миниатюру или фрагмент главы нового произведения Валентина Пикуля.
А ранним утром он перед сном выбросит превращенные в окурки две пачки сигарет, проветрит кабинет и напишет мне записку. День прожит. Прожит с пользой. Можно отрывать очередной листок календаря...».
Пикуль Антонина, Валентин Пикуль. Из первых уст, М., «Вече», 2008 г., с. 195-197.
