Посредственный человек по Вольдемару Пансо

«Я отметил для себя наиболее часто встречающиеся в актёрской технике проявления посредственности:

1. Стаж - не как прогресс способностей, а как груз прошлого, то есть давно устаревшие приемы, понятия и вкусы.

2. Отсутствие тренировки и муштры как для тела и голоса, так и в области психотехники, отсутствие свежести и восприимчивости. По их мнению, всё это забота режиссёра во время репетиции. Сами же они на репетицию приносят с собой рутину и тем отнимают у репетиции продуктивность.

3. Недостаток умения. Это логическое продолжение предшествующего. Каким бы ни было желание актёра, границы его определяет умение. В практике репетиций это прежде всего означает недостаток умения говорить (когда сваливают мысли в кучу, не прослеживая каждую в отдельности, отбрасывая ударения), не слушать партнёра, думать во время текста партнёра, то есть, по сути дела, отсутствие умения общаться с партнёром. Заодно это и неумение читать стихи, в стихах передавать мысли, неспособность ощущать красоту языка и привычка «рубить рифму». Тут неумение владеть напряжениями (шея, загривок, корпус, руки, ноги, лицо), управлять голосом и дыханием. Преодолеть в себе сопротивление материала и быть в состоянии передавать тонкое биение живой жизни такой актёр не в состоянии.

4. Неспособность сразу реализовать режиссёрское задание, что идёт непосредственно от предыдущего. Поэтому на репетициях повторяются стереотипные фразы: «Я понимаю, но сейчас ещё не могу»; «текст ещё не запомнился и мешает» и т.д.

5. Отсутствие точности, которую заменяет «вообще» как в деятельности и мышлении, так и в чувствовании. Отсюда отставание на репетициях, неумение восстановить однажды уже зафиксированное.

6. Неспособность действовать, что заменяется «страданием».

7. Склонность к десятку мелких чувств и неспособность к одному большому переживанию. Отсюда постоянное «покажу завтра» до тех пор, пока в результате отсутствия тренировки психотехники переживание не заменяется личной истерией.

8. Чувство - вместо мысли и вместо чувства - актёрская эмоция.

9. Игра по логике текста вместо игры по логике событий и фактов.

10. Неспособность чувствовать события пьесы, широко захватывать их и крупно и глубоко играть.

11. Неспособность видеть и захватывать главное.

12. Даже при какой-то способности к анализу - неспособность к обобщению, неспособность к синтезу.

13. Неспособность продолжать новую репетицию с того места, где прервалась предшествовавшая (в смысле уровня и качества). Отсюда самое плохое на репетициях - повторение тех же замечаний.

14. Недостаточность домашней работы - часто даже не от лени, а от неумения работать над ролью вне репетиций.

15. Отсутствие собственного кредо: шаблонность мысли.

16. Плохой вкус и недостаточно тонкое чувство меры.

17. Неумение собирать, перерабатывать и нести с собой второй план роли.

18. Отсутствие сверхзадачи в роли.

19. Отсутствие сверхсверхзадачи.

20. Чувство неполноценности как плод прожитых дней. Это может проявляться по-разному. Игра может превратиться в средство к жизни, в бесперспективное зарабатывание на хлеб, в мещанское успокоение. В другом случае неудачи углубляют страх, а страх усугубляет неспособность к творчеству. Может случиться и противоположное: посредственность углубляет скепсис, скепсис рождает нахальство, с которым часто объединяются алкоголизм и богемность, а в итоге падение способности к творчеству.

Посредственность часто связывают с провинциализмом.

Кстати, провинциализм не обязательно означает провинцию. Глубочайший провинциализм может разрастись на улицах столицы, а в палисадниках или лесной тишине периферии можно создать духовную метрополию.

Посредственность не постоянная величина. Она как горизонт - всё зависит, с какой высоты на неё смотреть. И всё зависит от времени. Что было хорошо вчера, сегодня может быть посредственно. Результаты развития многих наук, которые в 1945 году удивляли мир, сегодня уже преодолены. Время и прогресс - неизбежность. Мы, актёры, должны, как и все, понимать закон диалектики: всё движется, изменяется и развивается.

Новые таланты, новые личности приносят с собой новое как в технику, так и в стиль. Но для того чтобы не отстать, самому всегда остаться новым, требуется огромная работа, тренировка, напряжение мозга. Трудно тем, кто стоит на вершине! Жаль, что в искусстве, особенно в драматическом искусстве, мы не замечаем этого так явно, как в спорте, потому что отсутствуют тут такие жёсткие возможности определения, как сантиметр, секунда и нокаут. Иной всё ещё думает, что он чемпион, хотя давно делит с кем-то десятое место. Иначе мы не услыхали бы возгласы обиженных: «Двадцать пять лет умел, а теперь вдруг не умею!»; «У меня рецензии, меня хвалили, читайте!»

Они напоминают горьковского Барона с его «каретой прошлого». За похожим на комету полётом вундеркиндов может последовать длинная и безликая череда серых дней...

За буднями тружеников мысли и сердца может последовать высота звёздного простора. Юность - это достоинство, она играет и оказывает свое влияние особо, как новое лицо, новая личность, новый тембр. Не замечали ли вы, как эти качества порой шагают рядом с ролью, заслоняют недостатки и набирают у публики очки.

Но не замечали ли вы, как молодость, новизна и обаяние начинают покидать человека, он начинает оставаться один на сцене: аромат и цветочная пыльца осыпались, на сцене человек и манера? Зритель морщит нос или зевает, а мы, люди театра, чувствуем начало трагедии. И вместе с тем, не видели ли вы разве в другом случае, что из-за осыпающихся листьев молодости выглядывает умный глаз зрелого мастера? И публика говорит: «Да, он играет очень интересно, посмотрим, что будет дальше». В этом всё искусство театра и секрет полного зала. На всех лицах мы читаем в антракте хорошего спектакля: очень интересно, подождём, что будет дальше».

Пансо В., Труд и талант в творчестве актёра, М., «Российский университет театрального искусства - ГИТИС», 2013 г., с. 167-169.