Постоянный и профессиональный тренинг
Постоянный тренинг для поддержания своей формы
Приемы самооценки творчестваПриемы самооценки творческой деятельности
X
Профессиональное занятие шахматами – случай А. А. Котова
«Решение крутое - я изменяю характер работы, перехожу в другое место, где у меня будет больше времени для занятий шахматами. К счастью, Экспериментальный институт в тот момент резко сократил объём проектных работ (вскоре он вообще влился в другую организацию), и меня легко отпустили с работы.
Я до тонкостей помню сформулированный мною жизненный план того времени: «До тридцати лет (мне тогда было двадцать три) я занимаюсь только шахматами. Если к этому возрасту я не получу звание мастера, тогда прекращу выступать в серьёзных шахматных турнирах и целиком перейду на работу инженера. Страшного ничего нет, - убеждал я сам себя. - Многие вообще только к тридцати годам становятся инженерами».
В начале 1937 года, расставшись с Экспериментальным институтом, я перешёл на работу преподавателем в Центральный шахматный клуб и одновременно дома до исступления занимался шахматами. Это была трудоёмкая, сложная работа, со многими специфическими «шахматными» тонкостями. Здесь я скажу лишь о самом главном.
Ограничившись преподаванием в Центральном шахматном клубе и наотрез отказываясь от всяких соблазнительных выездов и выступлений в других городах, я более года каждый день по многу часов работаю над шахматной теорией. Все силы - совершенствованию шахматного мастерства! Я вставал обычно в восемь утра, садился за шахматы и, если не считать коротких прогулок, поднимался из-за шахматного столика около полуночи.
Чисто технические детали проделанной мною работы я впоследствии описал в шахматных книгах, однако, на мой взгляд, ознакомиться с ними полезно не только шахматисту. В какой-то степени эти методы работы по овладению мастерством могут быть полезными для других видов человеческой деятельности. Поднять уровень своего мастерства - об этом заботятся и мечтают деятели науки и искусства, специалисты производства, рабочие всех профессий. Я льщу себя надеждой, что рассказанное мною о методах совершенствования в шахматах хотя бы в какой-то мере будет полезно специалистам в других областях.
Опыт большинства гроссмейстеров и особенно чемпионов мира по шахматам показывает, что они в критические моменты своей карьеры делали своеобразные остановки, перерывы в практической деятельности и турнирных выступлениях и в течение значительного времени занимались строжайшей «ревизией» стиля собственной игры, проверяли степень своего мастерства.
Подобные «ревизии» касаются обычно всех сторон многогранного шахматного искусства - проверке подвергаются умение рассчитывать варианты, анализировать и оценивать позицию, точно и безошибочно реализовать минимальные преимущества, особенно в эндшпиле. В моей шахматной жизни мне несколько раз приходилось производить такие контрольные «ревизии», и могу твёрдо заявить, что они каждый раз давали мне возможность сделать важный шаг вперёд. Пожалуй, самой серьёзной, самой долгой и результативной, но в то же время и самой продуктивной была первая «ревизия», произведенная мною сразу же после ухода из Экспериментального института. Началась она с подробного разбора и комментирования всех сыгранных мною до того момента партий. Должен сказать, что я уже в тот момент интуитивно, без чужих наставлений понял, что главное в такой «ревизии» - уметь с полной объективностью, может быть даже перегибая палку в другую сторону, критиковать собственные ошибки. Если ты не научишься делать этого - грош цена всей твоей последующей работе! Жизнь в шахматах показала: может быть, мои коллеги-гроссмейстеры и бывали субъективными «на людях» и не признавали своих ошибок, но дома, вдалеке от постороннего взгляда, они были до крайней степени строги к себе. «Шахматист обязан признать всю глубину собственных недостатков и ошибок», - учит великий Александр Алёхин, и этому важному совету несравненного знатока шахмат следуют его ученики.
Разбор партий дал мне возможность выявить слабые стороны моего шахматного мастерства. Самый главный порок - недостаточно точный и быстрый расчёт шахматных вариантов. Я тратил много времени на обдумывание вариантов, путался в порядке их расчёта и в итоге разбирал значительно меньше возможных продолжений, чем мои более дисциплинированные противники. Как следствие - я попадал в цейтнот и совершал неизбежные в спешке ошибки...
Несобранно работающий мозг - в этом причина! Нужно было срочно избавляться от этого недостатка. Легко сказать, но как этот недостаток искоренить? Вы пробовали когда-нибудь прослеживать сложнейший процесс работы вашего мозга, когда вы, к примеру, решаете математические задачи, читаете чертежи или осмысливаете логическую задачу? Умеете вы контролировать и регулировать тот загадочный процесс, который происходит в сером веществе под вашей черепной коробкой? Это очень трудно сделать, и понятно, что редко кто берётся за контрольную проверку работы самого сложного и самого загадочного устройства природы.
Пусть меня правильно поймут люди других специальностей, когда я скажу, что для шахматиста чётко и безошибочно работающий мозг - главный инструмент. Если ты хочешь добиться успеха, ты обязан в какой-то мере разобраться в способах работы клеток человеческого мозга, пусть даже это ещё мало изучено и пока ещё трудно доступно пониманию человека. И уж во всяком случае ты обязан приучать свой мозг решать задачи в той последовательности, которая тебе нужна. Могу сказать, например, что именно работа над шахматами дала мне возможность приучить свой мозг к «библиотечному порядку» - когда я забываю какое-либо наименование или факт, я «посылаю» задание мозгу «порыться по полочкам и найти нужную справку». Примерно через минуту мозг «приносит» мне сведения, в которых я нуждаюсь.
Давайте попробуем вместе проследить за ходом мышления шахматиста, разобраться в некоторых тонкостях работы его мозга. В какой обстановке приходится думать шахматисту? Вообразим на минутку, что какому-нибудь профессору или научному работнику предложат решать математическую задачу, сидя в течение пяти часов на сцене переполненного зрительного зала. Искать решения труднейшей научной задачи в присутствии тысячи людей - на это не пойдёт ни один учёный. В тиши кабинета - иное дело. Они же шумят, эти зрители, разговаривают, бурно выражают свои чувства.
Мало того. Мы поставим перед нашим учёным ещё несколько условий, только тогда обстановка его труда приблизится к обстановке работы гроссмейстера. Учёный обязан решать поставленную ему задачу в строго ограниченное время - в течение пяти часов. Не выполнишь, не уложишься в срок - пеняй на себя. Все твои труды полетят в тартарары!
Подождите, ещё не всё. Мы обязаны будем посадить против нашего учёного «оппонента», обладающего той же степенью эрудированности, а может, даже превосходящего нашего героя. И этот «оппонент» в течение всех пяти часов работы будет преследовать одну цель - всеми мерами мешать нашему учёному выполнить задачу, ставить ему палки в колеса. Как вы думаете: согласится пусть самый храбрый учёный работать в подобных условиях? Вряд ли! А вот гроссмейстеру в течение месяца, а порой и двух каждый вечер приходится творить в подобной «адской» обстановке турнирного зала.
