«Рубакин разработал своего рода основные правила для самообразовательной работы.
«Первое и главное правило, - пишет он, - надо начинать самообразовательную работу не с книги, а с жизни. Жизнь учит гораздо большему, чем лучшая из лучших книг. Книга только орудие и пособие. Не жизнь нужно проверять книгами, т. е. теориями, а как раз обратно.
Второе правило: всякое явление жизни надо обсуждать непременно и постоянно не с одной какой-либо стороны, а со многих, - с возможно большего числа сторон...»
Самообразование заключается не только в воспитании и развитии своего ума, но и в воспитании и развитии чувств. Можно и должно не только глубоко и тонко мыслить, но и глубоко и тонко чувствовать.
Первой задачей для возбуждения у человека интереса к самообразованию Рубакин ставил нахождение такой книги, которая зажгла бы в нём этот интерес. Именно определяя такие книги, учитывая социальное положение, психологический тип читателя, его интерес. Рубакин и начал разрабатывать свою теорию книги, теорию типов книг, читателей и авторов, теорию «книги-приманки».
Говоря о самообразовании, Рубакин всегда подчёркивал три основные его задачи: дать человеку «знание, понимание и настроение». Рубакин целью самообразования ставил всегда выработку не только миросозерцания, но и определённого революционного действия. Самообразование должно было сделать человека революционером. Именно в этом смысле он и говорил о «боевом, революционизирующем характере всех своих работ, даже библиографических.
Любопытно, что возможности самообразования Рубакин выразил даже в цифрах.
«Всякий может уделить чтению один час в день, а в воскресенье 3 часа. Следовательно, 52 воскресенья по 3 часа дадут 156 часов. А 313 будней по 1 часу - это 313 часов чтения. Значит в год получается более 450 часов чтения. Это, самое малое, 5 тысяч страниц! А при навыке в два-три раза больше».
Такая программа не просто предусматривает число часов для человека, желающего заняться самообразованием. Это программа воспитания в себе упорства, целеустремлённости, непреодолимого желания стать образованным. Дело тут не в числе часов, а в том, чтобы иметь волю расходовать свое время на чтение так, как это подсчитал Рубакин.
Это характерно и для него самого. Для писания своих книжек, для ответов на «исчисленные письма, для составления каталогов и крупнейших библиографических работ Рубакин должен был и сам распределить своё время так, чтобы у него не пропадало зря ни одного часа. Как я помню отца, он начинал работу около пяти часов утра и продолжал её весь день с короткими перерывами для еды.
Я не помню, чтобы он ходил в театр. Позже, когда появилось кино, он стал его постоянным посетителем. Но его влекло в кино то, что он считал его замечательным техническим достижением, а он питал огромный интерес ко всем техническим достижениям и зорко следил за ними. Он следил за ними и восхищался ими, потому что верил в бесконечную силу человеческого гения и его возможность создать такую технику, при которой человечеству будет жить легко.
Когда появились самолёты, он сразу взялся писать книгу о них. Когда появилось радио, отец с восторгом принял это изобретение. Я сложился с моими братьями, и мы преподнесли ему в один из его дней рождения в Лозанне самый лучший в то время приёмник - «Телефункен». И каждый вечер наш отец с восторгом слушал его. Но удивительное дело - его интересовало не столько то, что передавали по радио, сколько то, что люди научились пользоваться невидимыми электромагнитными волнами для передачи человеческого голоса и любых звуков.Он, к сожалению, не дожил ни до распространения телевидения, ни до запуска первых спутников Земли. А какой бы для него было радостью всё это узнать и увидеть!
Когда Рубакин поставил вопрос о самообразовании на реальную почву - число нужных для этого часов, - встал вполне логично вопрос и о том, что именно читать для того, чтобы в минимальное количество часов приобрести максимум знаний. Вопрос экономии чтения неизбежно приводил к вопросу о качестве чтения, то есть о составлении программ для чтения.
Опыт показал Рубакину, что эти программы могут и должны быть также и индивидуальными. Я говорю «также», потому что можно составлять и огромные программы для массового читателя, в масштабе всей страны, но в этих массовых программах нужно дать характеристику предлагаемого для чтения материала так, чтобы каждый читатель мог его выбрать по своему вкусу, интересу и желанию.
Но читателю были нужны и свои индивидуальные программы. А для этого Рубакин должен был узнать самого читателя, определять его психический тип, интересы, возможности и т. д. Иначе говоря, для получения наилучших результатов при самообразовании нужно было изучить и книгу и читателя, а значит и автора.
Вот такого рода исследования и привели Рубакина к построению теории чтения, основанной на изучении психических типов читателей и книг. Это легло в основу созданной им новой отрасли психологии и библиологии - библиопсихологии, которую он называл наукой о социальном и психологическом воздействии. Как бы ни относиться к ней, она является серьёзной и пока что единственной попыткой внести научный подход в дело чтения, изучения читателя и книги. До сих пор психологи изучали психологию человека вообще, не применительно к чтению, а библиологи изучали книгу независимо от читателя.
Рубакин и в своей теории самообразования показал, что всё это должно быть объединено, связано одно с другим - изучение читателя и книги. Это является наиболее выгодным в деле самообразования, так как путём рекомендации книг, соответствующих психическому типу читателя, возможно значительно ускорить у него процесс усвоения знаний. Тогда и те цифры для числа часов чтения, которые мы привели, получат иное значение. Тогда самообразование действительно станет научной областью.
За свою жизнь Рубакин вёл личную переписку с более чем 20 тысячами человек - с рабочими и крестьянами, учителями и учащимися. Он составил и разослал своим корреспондентам около 15 тысяч индивидуальных программ для чтения и самообразования. Недаром Плеханов писал о Рубакине, что «среди русских писателей он занимает особое место». И это место было исключительно почётным. Рубакин пробудил к жизни, знанию и деятельности миллионы людей.
Не только с ранней молодости, но, можно сказать, с ранней юности Рубакин инстинктивно пришёл к мысли о важности самообразования, потому что и сам занимался самым глубоким и широким самообразованием. Те часы, которые он высчитал как необходимые для самообразования, он затратил и сам, но ввиду его необычайной работоспособности, блестящих способностей он за эти часы усвоил неизмеримо больше, чем любой из его корреспондентов. Но он этим отнюдь не гордился, наоборот, он считал, что все усвоенное им может служить примером для усвоения и другим, всем желающим.
С 14 лет и до последнего дня жизни, то есть в течение 70 лет, Рубакин занимался вопросами самообразования. Ещё мальчиком, работая в библиотеке своей матери, он знал чуть не наизусть все книги и даже их содержание, давал советы читателям при выборе ими книг. С 1882 года, когда он был ещё студентом 2-го курса Петербургского университета, он организовал при библиотеке кружки читателей и руководил ими. В 1887 году к ним присоединились рабочие бумагоделательной фабрики, которая принадлежала его отцу. И среди них Рубакин организовал кружок читателей.
В 1889 году Рубакин составил первую программу вопросов к читателям. Программа эта была обсуждена в Комитете грамотности, в котором он тогда работал. На ее основе Рубакин разработал анкету для читателей, распространенную им через журналы и индивидуально. Полученные данные легли в основу первых трудов Рубакина о самообразовании и об изучении читателя.
По поводу переписки Рубакина с читателями его старый друг Н.В. Чехов правильно замечает, что «если мы вспомним положения, которые Н. А. Рубакин поставил в основание всей своей работы, то поймём, что общее направление этой переписки должно было революционизировать читателей, особенно рабочих и крестьян».
Между 1889 и 1907 годами в переписке участвовали 5189 читателей, а за период после переезда Рубакина за границу, с 1911 по 1915 год, к ней прибавилось еще около 5500 корреспондентов из России, в том числе около тысячи рабочих от станка. Журнал «Вестник знания», печатавший в ту пору статьи Рубакина о самообразовании, был и посредником в этой переписке.
Если «Этюды о русской читающей публике» были первым материалом по изучению русских читателей из народа, то на основании последующей переписки Рубакиным были написаны его классические труды: «Письма к читателям о самообразовании» («Круг знаний», 1910, 3 переиздания - 1911, 1919, 1923 г.), «Практика самообразования!» (1914), «Как и с какой целью читать» (1922), «Вперед и вверх» (1922).
После нескольких лет жизни за границей Рубакин стал охватывать и западноевропейского читателя. Он разослал анкету «Читатель, познай самого себя!» на французском языке (Lecteur, connais toi toi-meme!) и до 1940 года из разных стран получил 20 тысяч ответов.
В письмах к Рубакину читатели рассказывали ему о своих нуждах, о своей жизни. Зачастую это были малограмотные, а порой и почти неграмотные рабочие и крестьяне. Но письма их служили для Рубакина источником настоящего вдохновения, надеждой на лучшее будущее. В них он видел свой народ, пробуждающийся к новой жизни и к борьбе. Переписка Рубакина с читателями - это отражение всей духовной и материальной жизни русского народа, отражение не внешнее, не рассудочное, а по их собственным словам, по их собственным мыслям. В этом-то и заключается её ценность для изучения истории русского общества в конце XIX и первой четверти XX века.
Часто его корреспонденты писали вычурным, цветистым языком, думая, что так будет «литературнее» и «умнее». Иногда они употребляли слова, значение которых им самим было неясно, но которые в их глазах звучали красиво.
Так, один из читателей в своем письме к Рубакину писал:
«Вы - мой имманентный интернационал» - он, видимо, наслаждался созвучием этих непонятных для него слов.
Другой читатель писал: «Вы желаете, чтобы человечество выродилось от животного происхождения», - фраза нелепая, но ясно, что автор хотел ею сказать.
В порыве любви к моему отцу один из его корреспондентов, почитая Рубакина и как человека, руководящего самообразованием, и как учителя, слил оба эти понятия в одно слово и в своих письмах к моему отцу обращался так: «Дорогой самоучитель»».
Рубакин А.Н., Рубакин (Лоцман книжного моря), М., «Молодая гвардия», 1967 г., с. 79-83.
