Классификация учёных, исследователей
Классификации творческих личностейОбщепринятой классификации творческих личностей, ученых, инноваторов не существует. Но многие Авторы предлагали для этого различные основания...
X
Девятый - сплетник. Даже не знаю, как бы это тебе объяснить. В монархических государствах, как известно из романов «Три мушкетёра» или «Анжелика», были люди, обладавшие врождённой способностью к интриге. Иногда подобные лица встречаются и теперь. Представь себе, что он знает всё обо всех. С невероятной быстротой распространяет разные сведения. Общителен. Находится в контакте с нашим руководством. Связан с друзьями из разных институтов, которые охотно обмениваются с ним информацией. К сожалению, он далеко не безобиден. Слухи становятся в его руках мощным оружием. Не дай бог на его пути встать товарищу по работе или даже начальнику. Не пощадит никого. Самое печальное, что почему-то подобным слухам многие верят, и они начинают определять тот «микроклимат», в котором некоторое время приходится существовать пострадавшему... Говорят, что он даже автор анонимок, но я этому не верю.
Десятый - переполнен идеями. Блестяще говорит. Настолько логично и убедительно, что способен заставить людей поверить в то, в чем сам ещё не очень убежден. Часто оказывается на грани беспринципности. Слушать не умеет совершенно, считая разговор односторонним актом. Пишет плохо и учиться не хочет. Всякую правку считает нарушением своего оригинального авторского стиля… […]
Одиннадцатый - пишет, как Лев Толстой. Я имею в виду количество. В сутки он может написать до 20-30 страниц машинописного текста. По непроверенным слухам, за два года он написал по объёму пять кандидатских и докторскую диссертацию, не считая печатных работ в журналах и докладов. Он обладает своеобразным талантом: достаточно ему подсказать идею или рациональное зерно проблемы, как, после преодоления некоторого внутреннего сопротивления, он развивает их в хорошем общепринятом стиле.
Двенадцатый - молчальник. Он знает вопрос. Внимательно слушает обсуждение. По глазам видно, что не только понимает, о чём идёт речь, но имеет своё собственное мнение. Если высказываются лишенные основания или вздорные мысли, он не скрывает иронической улыбки и... молчит. Когда я его спрашиваю: «Каково ваше мнение?» - он или отделывается шуткой, или говорит, что все уже ясно. Пишет он просто и лаконично. […]
Тринадцатый - необыкновенно инициативен. До всего ему есть дело. Он охотно задает вопросы. Выступает. Делится своими мыслями и предложениями, порой весьма интересными. Однако у всех складывается впечатление, что он «хорош, но в небольших дозах».
Четырнадцатый - поклонник женщин. Часто находится в состоянии влюблённости. Тогда он пишет стихи и работает с исключительным подъёмом. Он был женат пять или шесть раз, что не мешает ему оставаться кумиром наших лаборанток. Ухаживает он красиво, и ни у одной из них не возникает сомнения, что она и есть та единственная и неповторимая...
Пятнадцатый - барин. Все, в том числе и я, обязаны ему служить. Когда он своим хорошо поставленным голосом заявляет: «Когда же я получу лаборанта (или переводчика, или счётную машину, ИЛИ ЕЩЁ тысячу мелочей)?» - то всем становится неловко: все чувствуют себя виноватыми. Прямо хоть бросай свои дела и беги доставать то, без чего его работа неминуемо и немедленно остановится.
Шестнадцатый - пьяница. Нет, не алкоголик. Те просто больные люди, и с ними форменная беда. Любитель выпить - обычно милейший парень, душа общества, артист. В его поведении и в труде отчетливо виден недостаток воли. Где причина, а где следствие этого - не знаю... Друзья, и особенно девушки, жалеют его, но на очередном банкете почему-то охотно наливают ему рюмку за рюмкой.
Семнадцатый - путаник. В его голове смешано все в одну кучу. Он знает на память партию из матча Карпова и Дорфмана. Насвистывает старую мелодию Дюка Эллингтона. Увлекается выжиганием по дереву. Выдает интереснейшие мысли. Не разбирается в примитивных понятиях. Себя считает учёным чисто теоретического плана. Попытка доказать ему пользу литературной или экспериментальной работы воспринимается им как личное оскорбление. Педагогический процесс, даже в самом скромном объеме, вызывает в нем отвращение, которое он не пытается скрывать. Может быть, для начала хватит?».
Долецкий С.Я., Мысли в пути, М., «Советская Россия», 1977 г., с. 435-440.
