Военное дело
Отдельные творческие решения в военном деле…
Обнаружение новых явленийМетоды обнаружения новых явлений, эффектов
X
Устройство и действие бронебойного снаряда, изобретённого С.О. Макаровым
«Осенью 1892 года на одном из русских полигонов под Петербургом Макаров присутствовал на испытаниях английских плит такого типа. Всё шло как обычно: снаряды, пробивавшие обыкновенную броню, оказывались бессильными перед броней с сильно закалённым поверхностным слоем.
И вдруг... Один за другим снаряды начали пробивать английские плиты с поразительной легкостью, впрочем, сенсации не произошло. Вскоре выяснилось, что служащие полигона просто-напросто поставили броневой лист по отношению к орудию другой стороной, незакалённой.
Ошибку исправили, и снаряды вновь стала постигать та же участь, а плита оставалась цела. Для всех присутствовавших на полигоне этот эпизод остался просто забавным курьёзом, поводом для весёлого рассказа за ужином. Для всех, кроме одного. Кроме Макарова. Он думал, сопоставлял. Почему же закалённый слой так легко был пробит с изнанки? Случайность это или закономерность? И если закономерность, то как использовать её для того, чтобы одержать победу над мощной броней?..
Вскоре у Макарова сложилось ясное представление о том, каковы пути к этой победе. 15 февраля 1893 года он впервые сформулировал свою идею в обычной для него ясной и лаконичной форме: «Так как... деформация снаряда происходит главным образом в первый момент соприкосновения вершины снаряда с весьма закалённым слоем плиты, то есть основание полагать, что если бы поверх закалённого слоя имелся бы хотя небольшой толщины слой из более вязкой массы, то снаряды не будут столь сильно деформироваться, так как головная часть будет работать, уже будучи как бы сжатой в вязком металлическом обруче, который и удержит снаряд от разрушения».
Но поскольку на броне неприятельского корабля установить слой из мягкого металла, разумеется, невозможно, то Макарову пришла смелая мысль: насадить на головку снаряда колпачок из мягкой стали.
Вскоре такие насадки были изготовлены по его проекту на Обуховском сталелитейном заводе. Колпачок этот и в самом деле точно соответствовал своему названию. Его насаживали, как бы надевали, на головку самого обыкновенного снаряда. Физический эффект действия был таков: со страшной скоростью ударяясь о броню, колпачок деформировался, в месте удара создавалась чрезвычайно высокая температура. Закалённый поверхностный слой плиты разрушался, и снаряд, продолжая движение в вязкой массе мгновенно расплавившегося колпачка, проникал в повреждённую броню.
Разумеется, всё это было, так сказать, в идеале. Загоревшись новым делом, Макаров очень спешил, торопил всех, и вот уже скоро, 28 марта, было проведено первое испытание колпачков (впоследствии поклонники адмирала назвали их «макаровскими колпачками»). Как явствует из официального документа Морского технического комитета, в броневой лист толщиной в 10 дюймов (около 25 сантиметров) с закаленной поверхностью было выпущено два шестидюймовых снаряда с наконечниками из мягкой, незакаленной стали: «После первого выстрела в плите образовались сквозные радиальные трещины; после второго плита разбилась на пять частей». Представители английской фирмы, присутствовавшие при этом, «были столь поражены результатом испытания», что тут же... снизили цену на плиты!».
Семанов С.Н., Макаров, М., «Молодая гвардия», 1972 г., с. 133-134.
В литературе, посвящённой С.О. Макрову, редко упоминают противоположное изобретение:
«Возникала опасность, что острые форштевни русских тяжёлых кораблей могут оказаться причиной таких столкновений. Ясно, что для русской эскадры, стоявшей в чужих территориальных водах, подобный случайный инцидент мог стать поводом серьёзного политического скандала. Как же быть? И изобретательный ум Макарова нашёл простой выход: следовало надеть на острие тарана устройство, прикрывающее это самое острие. Попробовали одно приспособление, другое, наконец, задача была решена: на форштевень стоящего корабля надевалось нечто вроде подушки из канатов, переплетённых стальными тросами. Макаров не без остроумия окрестил это своё приспособление «намордником». Из Пирея скоро пришлось уйти, однако «намордник» Макарова и в дальнейшем эффективно служил своему изобретателю. Год спустя «Император Николай I» стоял в Гонконге. В гавань вошёл английский крейсер и, становясь на якорь, так неудачно проделал манёвр, что чуть было не задел форштевень русского корабля. Вскоре английский командир явился к Макарову с извинениями: - Простите, но я чуть было не протаранил самого себя. - Я всё время находился на мостике, - отвечал Макаров, - и был совершенно спокоен. Никто не мог пострадать, так как на таране моего корабля надет «намордник».
- ?!.
Пришлось объяснить значение этого морского неологизма, а потом, так сказать, представить «вещественные доказательства». Англичанин был необычайно поражен этим и рассказал об увиденном офицерам других кораблей, в изобилии стоявших в порту.
Всё так заинтересовались макаровским изобретением, - что через несколько дней автор должен был прочесть специальный доклад для моряков иностранных военных кораблей об устройстве «намордников».
Семанов С.Н., Макаров, М., «Молодая гвардия», 1972 г., с. 147-148.
