Эволюция как крупные и резкие изменения по С.И. Коржинскому
«Главный научный труд Коржинского «Гетерогенезис и эволюция. К теории происхождения видов» был опубликован в Записках Академии наук 1899 года, т. е. за год до смерти автора, а потом уже появился в заграничных журналах. Подобно Бэру и в соответствии с мнением, господствующим ныне в науке, Коржинский признаёт эволюционную теорию. И даже, в отличие от Бэра, без каких-либо ограничений, потому что в его время было открыто уже достаточно переходных форм не только между растительными видами, но также и между более крупными систематическими категориями, т. е. отрядами, классами и даже типами организмов.
Однако учение Дарвина о путях, по которым совершается изменение форм живых существ, представляется ботанику Коржинскому столь же недостаточным, как зоологу и эмбриологу Бэру. Достойно внимания, пишет Коржинский, что несмотря на большое число талантливых и горячих приверженцев Дарвина, существенная сторона действительного дарвинизма, т.е. теория о происхождении видов путём отбора и накопления индивидуальных признаков, осталась и до настоящего времени в том же состоянии, как её разработал сам автор.
Когда Коржинский решил приступить к рассмотрению этой важной проблемы, в его руках был богатый фактический материал, собранный во время его предшествующей научной деятельности. Во всех результатах своих исследований, как лабораторных, так и экспедиционных, он искал переходные формы и постепенное развитие новых видов. Однако, чем больше он искал, тем сильнее он разочаровывался. Все явления, которые он имел возможность проштудировать, говорили за то, что виды изменчивы. Но как происходит их изменение и откуда берутся новые формы, оставалось, как и прежде, загадкой. В конце концов, он должен был признать, что в этой области теория Дарвина нисколько не помогла пролить свет на непонятные явления. В виду того, что на растениях дикорастущих разрешение вопроса оказалось затруднительным, Коржинский обратил внимание на садовые формы, которыми в своё время занимался и Дарвин. Но результатом этого исследования оказалось опровержение представления Дарвина о создании новых видов путём нагромождения мельчайших изменений, укрепляемых в организме отбором естественным или искусственным. Ни один садовод не оперировал с индивидуальными признаками, и никто не наблюдал нагромождения этих признаков. Все новые разновидности возникали резкими отклонениями.
Об этих внезапных отклонениях формы знал и Дарвин, но он приписывал им лишь малое значение. По мнению же Коржинского они являются главным средством в процессе изменения видов. Такие внезапные отклонения от обычной формы русский автор назвал гетерогенезою, т.е. зарождением в новом виде. В своём прекрасном, изобилующем фактическими данными труде, Коржинский останавливается, прежде всего, на примерах из жизни животных.
В Массачусетсе, в обыкновенном племени овец родился в 1791 году ягнёнок с короткими кривыми ногами и длинным хребтом, напоминающий формой своего тела собаку-таксу. От этого ягнёнка развелось потом племя «анконских овец», удобных для животноводов тем, что они не могут перескакивать через низкие изгороди. Таким образом, резкое, крупное уклонение формы сделалось наследственным.
Точно так же внезапно, от одного ягнёнка вывелось на одной французской ферме в 1828 году племя шелковистых или мериносовых овец.
То же самое известно относительно племени безрогих быков, которое возникло в Южной Америке от одного безрогого бычка, родившегося в 1770 году от нормальных рогатых родителей. Но главные и гораздо более многочисленные доказательства черпает Коржинский из специальной области своей исследовательской работы, из мира растений.
Так, например: Chelidonium laciniatum, близкое обыкновенному растению Chelidonium majus, впервые появилось в 1590 году в саду аптекаря Шпренгера в Гейдельберге. Потом оно начало быстро размножаться и в настоящее время распространилось в виде сорной травы по всей Западной Европе. Эта новая форма появилась сразу в полном обладании наследственными признаками. Она возникла, по словам Коржинского, «в совершенно готовом виде, как Афина Паллада, которая во всеоружии вышла из головы Зевса».
В 1861 году специалист по изучению клубники Дюшен нашёл в своём саду в Версале среди обыкновенных растений с тройными листьями один экземпляр с простыми листьями. Из этого экземпляра была выведена новая разновидность, правда чувствительная к морозам и вообще слабая, вследствие чего она не пользуется симпатией садоводов. Известный ботаник Годрон в половине прошлого столетия также наблюдал три случая внезапного появления разновидностей у различных растений.
Классифицируя проявления гетерогенезы, Коржинский указывает, что иногда они наблюдаются сразу в целом ряде признаков, но чаще лишь в немногих или только в одном признаке. Но характерно то, что все эти признаки оказываются наследственными. При анализе гетерогенезы естественно зарождается вопрос, не являются ли внезапные перемены выражением атавизма, т.е. возвращением к формам отдаленных предков, или же просто уродствами.
В некоторых случаях, как, например, в выше приведённом случае с клубникой, можно предполагать атавизм. И теоретические доводы позволяют думать, что предки растения имели простые, а не тройчатые листья. Коржинский утверждает, что гетерогенеза включает иногда в себе возможность проявления атавизма, но не вытекает из него.
Подозрение относительно уродства Коржинский также безусловно не откидывает. Но оно так же, как и атавизм представляет собой второстепенное явление, которое никак не исчерпывает размера и значения того большого таинственного процесса, каковым является гетерогенезис. При изучении гетерогенезы весьма важно не смешивать её с различными изменениями, которые совершаются в потомстве гибридных форм, т.е. форм, образовавшихся скрещиванием двух разных предков. Поэтому гетерогенные формы надо искать только в среде чистых видов, относительно которых нет подозрения в возможности гибридизации. Важно также знать, что гетерогенеза в границах одного вида есть явление чрезвычайно редкое. Обычно проходят года и десятилетия посевов, в которых никакие отклонения не появляются. Но вдруг неожиданно возникает какая-нибудь гетерогенная вариация.
Такая вариация проявляется, по мнению Коржинского, обычно в одном «исходном» экземпляре. Но позднейшее исследование показало, что при значительном потомстве могут одновременно появиться и несколько однородных новых особей.
Основная причина гетерогенезы коренится во внутренних процессах организма, в каких-то неизвестных нам изменениях яйцевой клетки. Однако и внешние условия могут играть роль предопределяющего фактора. Такими условиями являются: изменение жизненного обихода, как, например, перенесение растения из дикого состояния в культурное, более заботливое обслуживание растения удобрениями, обильная поливка, частое пересаживание и т.п. Гетерогенные вариации могут быть: прогрессивными, регрессивными, т.е. атавистическими, или, с точки зрения развития, индифферентными.
Такова в общих чертах характеристика гетерогенезы. Роли, которую она играет в происхождении видов, Коржинский имел в виду посвятить вторую часть своего исследования. Но смерть лишила его возможности осуществить этот замысел, и неоконченная работа его не получила надлежащей оценки.
А между тем в 1901 году вышел из печати большой труд видного голландского ботаника Гуго де Фриза под заглавием «Мутационная теория», который возбудил сенсацию в учёном мире. Воззрения де Фриза, однако, вполне согласуются с данными вышеизложенной теории Коржинского. Эти воззрения он выводит из широко поставленных опытов с растением Oenothera lamarckiana; при посевах оно даёт много новых форм, которые наследуются в дальнейших поколениях. Это явление, вполне сходное с гетерогенезой, голландский учёный назвал мутацией, каковой термин и закрепился в научной литературе.
Нередко бывает, что новая мысль, подготовленная предшествующими научными изысканиями, как бы висит в воздухе, и несколько учёных высказывают её одновременно и независимо друг от друга. Так было с теорией естественного отбора, которая была опубликована совместно Дарвином и Уоллесом. То же самое случилось с учением о мутации или гетерогенезе. Объективно говоря, первые соображения о серьезном значении внезапных скачков при развитии организмов высказал Бэтсон в книге «Материалы к изучению изменчивости», вышедшей в 1894 году. За ним последовал, не зная, однако, о его работе, Коржинский в 1899 году. И, наконец, в 1901 году де Фриз увенчал всё дело. Можно, следовательно, отметить, что это направление в изучении эволюции было создано англичанином Бэтсоном, русским Коржинским и голландцем де Фризом. Однако, в течение дальнейшей разработки учения о наследственности было высказано предположение, что Oenothera lamarckiana представляет собой смешанную форму (гибрид) и что возникающие в её потомстве видоизменения не представляют собой настоящих мутаций. Они находились, правда, в скрытом (латентном) состоянии уже у предков современного растения. То же самое может относиться и к большинству примеров, приведённых Коржинским.
Но идея мутации не погибла. В последнее время был собран большой фактический материал, свидетельствующий о том, что подлинные мутационные изменения проявляются в жизни организмов и могут быть вызваны даже искусственно, лабораторными приёмами».
Новиков М.М., Великаны российского естествознания, «Посев», 1960 г., с. 134-138.