Деградация обычных людей
Деградация обычных (нетворческих) людей
Ошибочные цели, как Внутренние обстоятельстваОшибочные цели, как Внутренние обстоятельства
X
Повседневная деятельность / работа Л.И. Брежнева
«Николай Константинович Байбаков, работавший заместителем Председателя Совета Министров и председателем Госплана СССР с начала шестидесятых до начала восьмидесятых годов, был одним из ближайших соратников Косыгина. Он вспоминает: «Многих интересует моё мнение о Л.И. Брежневе и А.Н. Косыгине, спрашивают меня и о том, как складывались взаимоотношения между генеральным секретарём и премьером? Алексей Николаевич Косыгин был прямой противоположностью Брежнева.
Если Леонид Ильич любил поговорить о проблемах не столь докучливых, какими являются проблемы экономики, и слушать ему было приятнее тех, кто молниеносно реагировал на его житейские интересы, то Косыгин, напротив, больше говорил о делах. О нём можно сказать: «человек весь в деле». Помнится, даже во время прогулок в Кисловодске в дни отпуска разговор между нами шёл только о делах. Удовлетворение собеседником Косыгин выражал молчаливым согласием, что можно было понять лишь по мимике, еле уловимым оттенкам в голосе. В разговоре не поддакивал сам и не любил, когда поддакивали ему».
Это мнение Байбакова мне кажется верным. Брежнев и Косыгин были очень разными людьми, при этом их отличие было другого рода, нежели в случае с Хрущёвым. Прежде всего, это относилось к работе с кадрами. Для Брежнева это было делом номер один. Он блестяще умел «завоевывать» симпатии людей, с которыми работал или просто общался. Леонид Ильич уделял пристальнейшее внимание оптимальной расстановке кадров, держал этот вопрос под неусыпным личным контролем. «Кадровик» Брежнева, секретарь ЦК КПСС И.В. Капитонов докладывал вопросы только ему лично. Даже когда в начале восьмидесятых годов Брежнев тяжело заболел (страдал бессонницей), он доверял только своему ближайшему соратнику, многолетнему другу, члену Политбюро и секретарю ЦК К.У. Черненко всё, что касалось кадров ЦК и Правительства. Будущий кратковременный глава нашего государства прошёл вместе с Леонидом Ильичем долгий путь и никогда его не подводил. Вместе находились они под огнём вражеских частей, когда высаживались с десантом под Новороссийском, на «Малой Земле». Майор Черненко был адъютантом генерала Брежнева.
В отличие от Сталина и Хрущёва Леонид Ильич расставлял кадры во многом по признаку личной преданности. Надо признать, правда, что он не забывал поддерживать контакты с руководителями различных уровней. Существенная часть рабочего графика Брежнева была посвящена телефонным звонкам и встречам с региональными руководителями - секретарями обкомов КПСС, председателями облисполкомов и т.д. Встречался он и с отраслевыми министрами, а также с некоторыми заместителями Председателя Совмина СССР. Далеко не всегда эти контакты вызывались серьёзной необходимостью. Иногда Леонид Ильич просто звонил, чтобы «поболтать» - обсудить футбольную и хоккейную темы, охоту. Слыша все это от деда, который в семидесятых годах стал иногда делиться с нами тем, что происходило в Кремле, я прекрасно понимал, насколько такой стиль работы Брежнева был неприемлем для Косыгина. Как опытнейший политик, дед отчётливо представлял, зачем всё это делалось. Расставляя повсюду «своих» людей и постоянно «работая» с ними, Брежнев тем самым гарантировал свою неуязвимость. Все члены ЦК были замкнуты лично на него. А, следовательно, его нельзя было и освободить так, как это было сделано с Хрущёвым.
Это Косыгину было ясно. То, чего, по-моему, дед не мог ни понять, ни принять - отсутствия у Брежнева достаточного интереса к делу как таковому. Хотя в противоположность Леониду Ильичу, по моему мнению, умением подбирать, окружать себя преданными кадрами, Косыгин не отличался. Возможно, он недооценивал эту сферу деятельности, требующую больших затрат времени с малым «коэффициентом полезного действия», как ему казалось. А, возможно, что причиной тому была сталинская школа времён молодости, когда рано выдвинутый на высокие посты он практически был лишён возможности принимать участие в выработке кадровой политики. Такое положение было тогда естественным. Кадрами всегда занимались партийные органы. Долгая жизненная практика научила Косыгина работать с теми, кто был к нему назначен. Соответственно, у него не было «своих» людей, кроме, возможно, ближайших сотрудников его секретариата - Горчакова, Карпова, Соколовского, Фирсова, позднее Бацанова.
Дед не считал такую практику нормальной. С годами он иногда позволял себе критиковать существующую систему, в особенности, её кадровые аспекты. Ему представлялось в корне неверным отсутствие единоначалия.
Разве это разумно, что министр не может реально назначить и уволить своих подчинённых? Это делалось соответствующим секретарём ЦК по представлению министерства и отделов ЦК. В то же время секретарь ЦК не имел права истратить ни копейки денег.
Это являлось прерогативой министра или заместителя Председателя Совета Министров СССР. Серьёзное и добросовестное отношение к работе всегда отличало Косыгина. На какой бы должности он ни трудился, делал всё, что было в его силах, чтобы выполнять обязанности наилучшим образом. В то же время, как мне кажется, для Брежнева работа не являлась тем единственным делом в жизни, чем он жил. Исключительно обаятельный человек, любящий и умеющий от души наслаждаться радостями жизни, Брежнев не всегда мог серьёзно подходить к оценке происходящего, перекладывал часть возникающих трудностей на других. Именно в этом состояло принципиальное отличие двух руководителей.
Брежнев и Косыгин были на «ты», называли друг друга по имени: Леонид и Алексей. Последний искренне недоумевал, когда Брежнев звонил ему «просто поговорить» о чём-то малозначительном, уходил от обсуждения государственных вопросов. Может быть, также и Брежнев не понимал, почему это Косыгин всё время переводит разговор на что-то слишком деловое, что ему не хотелось бы затрагивать в данный момент. Для Косыгина же работа оставалась той единственной реальностью, в которой он жил и которой честно отдавал всего себя без остатка. В этом ему и виделся смысл самой жизни.
Анализируя ретроспективно деятельность Брежнева как главы государства, можно предположить, что в какой-то мере он воспринимал своё положение как некоторую благоприятную возможность, которую надо всячески использовать. Он видел главное в укреплении незыблемости своих позиций в системе и недостаточно заботился о поддержании жизнеспособности самой системы. Косыгин занимал прямо противоположную позицию, считая, что главной задачей руководителя Правительства является укрепление и развитие существующей экономической системы народного хозяйства. Думаю, что ни один из них не предполагал, что так скоро системе социализма в СССР, да и самому Советскому Союзу, придёт конец.
Время всё расставило по своим местам. Косыгин быстро осознал, что его работа с Брежневым коренным образом отличается от отношений с его предыдущими руководителями - Сталиным и Хрущёвым.
Перестал удивляться тому, что вносимые им в Политбюро проекты решений утверждаются и подписываются Брежневым без обсуждений».
Гвишиани А.Д., Феномен Косыгина. Записки внука. Мнение современников, М., «Екатерина», 2004 г., с. 103-106.
