Создание новых продуктов «для масс»
Создание новых продуктов «для масс»
Набор эвристикНабор эвристик, приёмов
X
Приемы низкого жанра – комиксов по Джорджу Оруэллу [продолжение]
Постулаты:
1) Такой вещи, как счастливый брак, на свете не существует.
2) Ни одному мужу никогда не взять верх над женой в споре.
Пьянство. Как пьянство, так и чрезмерная трезвость ipso facto забавны, смешны.
Постулаты:
1) У всех пьяниц возникают оптические иллюзии.
2) Пьянство - отличительная черта мужчин средних лет. Пьяные юноши или женщины не изображаются никогда.
Шутки «00». Таких много. Ночные горшки ipso fact: смешны, так же как и общественные туалеты. Изображение на типичной открытке с подписью «Друг по нужде»: шляпа, слетевшая с головы мужчины, скатывается по лестнице, ведущей в дамский туалет.
Внутриклассовый снобизм рабочих. Многое в открытках даёт основание предположить, что предназначены они обеспеченным рабочим и служащим победнее. Много шуток построено на неправильном словоупотреблении, неграмотности, просторечии и грубых манерах обитателей трущоб. Не счесть открыток, изображающих неопрятных фурий, похожих на опереточных уборщиц, которые обмениваются «не подобающей леди» руганью. Образчик ответного остроумия: «Жаль, что ты не статуя, а я не голубка!» Некоторые открытки, появившиеся с началом войны, затрагивают тему эвакуации, причем с неодобрительным отношением к эвакуированным. Довольно часты расхожие шутки о бродягах, нищих и преступниках, а также о комичной прислуге. Попадаются и смешные землекопы, матросы с барж (лингво-духовные наследники былых бурлаков) и т. п. Но шуток, задевающих профсоюзы, нет. Говоря обобщённо, объектом осмеяния считается любой, чей доход гораздо больше и гораздо меньше 5 фунтов в неделю. «Важная шишка» почти так же автоматически попадает в смешные персонажи, как и обитатель трущоб.
Постоянные персонажи. Редко или совсем не изображаются иностранцы. Если брать территориальный признак юмора, то главное лицо здесь - шотландец, этот неисчерпаемый кладезь шуток. Адвокат всегда мошенник, а священник всегда психованный идиот, говорящий глупости невпопад. Все ещё появляются, совсем как во времена короля Эдуарда, «щеголь» или «сердцеед», хотя вид их и подустарел: вечерние туалеты, шёлковые цилиндры или даже короткие гетры и тросточки с набалдашниками. Вот ещё пример выживания - суфражистка, примадонна смеха в период до 1914 г., типаж слишком ценный, чтобы отказаться от него. Внешне она ничуть не изменилась, но теперь играет роль лектора-феминистки или фанатички трезвости. Особенность самых последних лет - полное отсутствие антиеврейских открыток, «еврейский юмор», всегда более злонравный, чем «шотландский юмор», пропал сразу же после прихода к власти Гитлера.
Политика. Любое современное событие, культ или движение (например, «свободная любовь», феминизм, ПВО, нудизм), которое чревато комическими возможностями, быстро находит путь на рисованную открытку. Общая атмосфера открыток тем не менее исключительно старомодна, она навеяна политическим радикализмом, свойственным году эдак 1900-му. В спокойные времена комиксы не только не патриотичны, но и слегка осмеивают патриотизм в шутках по поводу «Боже, храни короля», Юнион-Джека и т. д. Где-то в 1939 году на открытках нашла своё преломление европейская ситуация, прежде всего через смешные грани ПВО. Даже сейчас немногие открытки в военной теме выходят за пределы ПВО-шуточек - толстуха застряла в горловине лаза подземного убежища; патрульные, забыв о своих обязанностях, глазеют в окно на раздевающуюся женщину, пренебрегающую светомаскировкой, и т. д. и т. п. На некоторых выражены антигитлеровские чувства, впрочем, не очень мстительные. Одна (не Макгилла) изображает Гитлера с обычной гипертрофированной задницей, наклонившегося, чтобы сорвать цветок. Подпись: «А что бы сделал ты, приятель?» Тут, пожалуй, потолок патриотического полёта, которым с радостью ограничится любая открытка. В отличие от двухпенсовых еженедельных газет, открытки-комиксы не стали продукцией какой-либо огромной компании-монополии, и как средство формирования общественного мнения они явно не принимаются в расчёт. В них не найти и тени попытки навязывать взгляды, приемлемые для правящего класса.
Здесь следует вернуться к разговору о непристойности, этой в глаза бьющей, самодовлеющей особенности открыток-комиксов. Из-за неё-то их и помнят все, в ней их целеполагающая основа, выраженная, правда, так, что распознаешь её не сразу и не вдруг.
Постоянно повторяющийся, едва ли не доминирующий мотив комиксов - женщина с пышно развитым задом. На половине, если не больше, открыток, даже когда содержание шутки никак не связано с сексом, изображена эта самая женская фигура, упитанная, «сладострастная», в платье, облегающем тело, словно вторая кожа, с грудями или ягодицами (в зависимости от того, куда обращена фигура) сильно преувеличенных размеров. Нет и не может быть сомнения, что такие картинки ослабляют узду на очень распространённом сдерживаемом чувстве, которое естественно в стране, где женщины, пока молоды, склонны к худобе до костлявости. В то же время комиксы Макгилла (и это относится ко всем открыткам данного жанра) не столь прямолинейны, как порнография: вещицы попикантнее, они скорее пародия на порнографию. Готтентотские фигуры женщин - это карикатура на тайный идеал англичанина, а не портрет этого идеала.
Присматриваясь к открыткам Макгилла внимательнее, замечаешь, что юмор данного сорта сопряжён, и прочно, с довольно строгим моральным кодексом. Если в таких газетах, как, например, «Эсквайр» или «Ви паризьен» в основу юмора всегда закладывается распущенность, полное сокрушение устоев, то основа комиксов Макгилла - брак, супружество. В них четыре ведущие темы для шуток: нагота, незаконнорождённые дети, старые девы и молодожёны, - ни одна из которых не позабавит действительно распутное общество или же общество «изощрённое». В открытках с парочками, проводящими медовый месяц, царит дух непотребного действа тех деревенских свадеб, где до сих пор заходятся от смеха, пришивая колокольчик к постели новобрачных».
Джордж Оруэлл, Искусство Дональда Макгилла / Эссе. Статьи. Рецензии, Пермь, «Капик», 1992 г., с. 139-144.
