Творческая ревность как угроза коллективу группы «Машина времени»
Андрей Макаревич: «Кавагое был во всём очень ревнивым человеком. Ему не нравилось, что меня начали каким-то образом выделять из «Машины». Ты себе не представляешь, сколько лет группа боролась (да и сейчас ещё некоторые «машинисты» рожу кривят) с тем обстоятельством, что на афишах часто пишут «Андрей Макаревич и «Машина Времени». Существует упорная легенда, что иногда «Машина» приезжает куда-то без Макаревича. Хотя такого не было ни разу. Но устроители концертов, когда мы их спрашиваем, клянутся, что пишут так только потому, что кто-то пустил слух, что «Машина» может приехать и без Макара.
То есть сам ты к раскручиванию своей персоны нисколько не стремился?
Ты с ума сошёл! Я был первым бойцом с такой персонификацией. Но ничего сделать нельзя. А происходило всё потому, что песни в «Машине» пел я, и я же их сочинял. Женька запел значительно позже. И пел он поначалу лишь две песни - «Круг чистой воды» и «Блюз о вреде пьянства»...
Однажды, помню, Кавагое задумал вдвоём с Маргулисом, без меня, написать песню. Вышло у них очень плохо. Но спорить с ними я не стал, ибо понимал, что мои возражения истолкуют превратно. Сказал: давайте её сыграем. Мы её несколько раз исполнили, и она в репертуаре не закрепилась. Пели Кава с Гулей эту песню сами, а я играл на гитаре. Играл её хорошо, старался компенсировать слабость текста хотя бы нормальной игрой.
Тема называлась «Где найти подругу жизни?» и начиналась строками:
«Утро злое дождик сыплет, как не хочется вставать.
Где б найти подругу жизни, Знать бы, как её искать». […]
Вообще, к 79-му году напряжение в команде наросло совсем жуткое. Во многом, наверное, из-за того, что мы ничего нового сочинить не могли. То ли все музыкальные возможности друг друга исчерпали, то ли ещё что-то. Но нужна была какая-то подпитка извне, которой не было. Мы ругались-мирились, ругались-мирились, а потом случился у нас серьёзный скандал.
Художники с Малой Грузинской, пребывавшие в тот период своего творчества примерно в том же полулегальном состоянии, что и «Машина», попросили нас сыграть у них в подвале. Я счёл такое приглашение высшей честью. Кавагое же заподозрил, что я втихаря от него и Маргулиса рассчитываю вступить в союз этих художников, а своих друзей (то есть группу) использую задарма, чтобы добиться поставленной цели. Это меня обидело страшно. Играть бесплатно Кава не хотел, да ещё говорил: «Подумаешь, художники. Пусть приходят к нам на сейшен, покупают проходки и слушают». Тем не менее, концерт состоялся.
Перед концертом Кава основательно напился. Сыграли мы отвратительно. После чего я сказал: всё, до свидания. Я с Кавой больше не играю. Но Маргулис остался с Кавой. Они вскоре сделали «Воскресение», а я остался один…»
Марголис М.М., Затяжной поворот. Группа «Машина времени» 40 лет: этапы большого пути, СПб, «Амфора», 2009 г., с. 63-64.
