Одно из 6-ти качеств творческой личности высокого уровня
Ориентир работы - высокие эталоныОриентир работы - высокие эталоны / критерии
Результаты творческой личностиРезультаты, достижения творческой личности
X
«Столкновения и споры сами по себе означали для Черчилля нечто хорошее.
Он словно на свой лад следовал тезису Гераклита о том, что бой - отец всего: борьба являлась для Черчилля дорогой к новому. Бороться означало приобретать опыт и накапливать силы, борьба давала возможность самосовершенствования, развития. Она была сражением за лучшее - за лучшую идею, лучшее решение. Не важно, шла ли речь о политических или военных вопросах или о собственной жизни. Черчилль любил бороться. Например, когда было необходимо отстоять свою точку зрения в парламентских дебатах, или мобилизовать Англию на войну против агрессии Гитлера, или позднее, когда ему пришлось бороться с последствиями апоплексического удара.
Борьба стала для него приключением, вызовом его упорству и выносливости. Сострадание к себе во время столкновений было ему чуждо.
И к манере поведения во время схватки у него было своё отношение: «Я люблю людей, которые улыбаются в бою». Само собой разумеется, что он любил такую улыбку только тогда, когда она была действительно искренней, а не маской.
Черчилль выбирал себе образцы для подражания и восхищался людьми, оценивая прежде всего качества их характера.
В 1899 году глубокое впечатление на молодого Черчилля произвёл сэр Ивлин Бэринг (будущий лорд Кромер), занимавший тогда пост британского генерального консула в Египте. Он правил, как писал Черчилль, спокойствием, снисходительностью и ожиданием, но в первую очередь невыразимым терпением. По словам Черчилля, сэр Бэринг совсем не заботился о производимом впечатлении, он интересовался только осуществлением своих долгосрочных целей и планов. Для Кромера имело значение не уважение к его личности, не титул, а только результат его усилий. Черчилль пишет: «Его обязанности не были чётко определены; он мог бы быть ничем, но в действительности он был всем. Его слово было законом». И поэтому для Черчилля Кромер являлся «воплощением высшей власти без помпы и блеска». Черчилль отослал свою рукопись «Войны на реке» лорду Кромеру, который очень придирчиво отредактировал ее. В письме к Черчиллю он так комментирует свою работу: «Мои замечания, я знаю, часто были очень резкими», но: «Я сделал для Вас то, чего всегда просил от других для себя». Потому что «невозможно выразить, насколько лучше, если на твои ошибки указывает друг ещё до того, как ты начал действовать, чем враг, когда уже поздно что-то изменить».
Восхищение Черчилля лордом Кромером было безгранично. Черчилль вообще умел безудержно восхищаться. После суданской кампании он, вначале преисполненный скепсиса, начал с большим уважением относиться к своим товарищам по двадцать первому уланскому полку: «Каждый солдат - умный человек, знающий, чего хочет».
В своём восхищении, как и во всем, что ему нравилось, Черчилль был откровенным. Это заметно и в его книгах. То, что он пишет о себе самом, полно ироничного спокойствия и не содержит горечи. В отличие от воспоминаний других государственных деятелей в книгах Черчилля нет сведения счётов с противниками. Хотя он часто пишет о спорах, борьбе и оскорблениях, но он никогда не пишет о людях, с которыми боролся, в уничижительном тоне. Его более поздняя книга «Великие современники», вышедшая в 1937 году, - яркое тому доказательство. Хотя в этом сборнике эссе он описывает также людей, к которым относится по меньшей мере противоречиво - например, Герберта Генри Асквита или Джорджа Бернарда Шоу, - а его характеристики полны иногда язвительной иронии и отточенной резкости, однако ни один из портретов нельзя назвать злобным или унизительным. Наоборот, книга пронизана человеческим теплом и приязнью, Черчилль явно старается понять каждого из описываемых деятелей.
Отвращение и ненависть были чужды Черчиллю. Единственным исключением был Гитлер. Во время Второй мировой войны Черчилль сказал своему личному секретарю Джону Колвиллу: «Я ни к кому не испытываю ненависти, кроме Гитлера. На это есть профессиональные причины». Поэтому о немецком диктаторе Черчилль в «Великих современниках» пишет резче всего, но при этом все равно старается быть объективным.
Черчилль всегда отдавал должное успехам других, причём по убеждению, а не для того, чтобы мотивировать кого-то, и уж совсем никогда по расчёту.
Признание чужих успехов было у Черчилля всегда глубоким и искренним, он восхищался чужими победами от чистого сердца, а не потому, что это сулило какую-то выгоду или - как позднее на руководящих постах - чтобы мотивировать людей. Об этом свидетельствует поведение Черчилля в одном эпизоде во время англо-бурской войны в Южной Африке в 1899 году, когда он снова был военным корреспондентом. Бронепоезд, в котором находился Черчилль, попал в засаду. Машиниста ранили в лицо, рана сильно кровоточила, и он хотел сбежать. Черчилль пробрался к паровозу, сумел уговорить раненого, что снаряд никогда не попадает дважды за один день в одного и того же человека, и пообещал ему награду за отвагу. Машинист, без которого бронепоезд не мог ехать, в конце концов согласился остаться, смог привести поезд в движение и спас от гибели многих раненых солдат. Прошло десять лет, а власти так ничего и не сделали для этого человека. Но Черчилль тем временем стал государственным секретарём Министерства внутренних дел, вот тут-то он и выполнил свое обещание.
Он сделал все для того, чтобы машинист и кочегар паровоза получили орден Альберта, высочайшую награду, которой могут быть отмечены за отвагу гражданские лица.
Ни в коем случае нельзя недооценивать влияние стиля жизни Черчилля на его успех: «Я убеждён, что невозможно заниматься самыми серьёзными делами в мире, если ничего не смыслишь в самых приятных». Ограничений в удовольствиях для него почти не существовало, его тянуло к развлечениям, стоившим недёшево: к хорошей еде, комфорту во время поездок, к дорогим винам, карточным играм с высокими ставками.
Черчиллю подходило только самое лучшее. И это тоже заставляло его добиваться чрезвычайных результатов. Ведь такую жизнь надо было оплачивать.
Однажды, живя в отеле, он снял трубку. Звонили из дирекции, чтобы узнать, нет ли у него каких-либо пожеланий. Изменив голос, Черчилль ответил, словно был слугой:
- Господин Черчилль легко довольствуется самым лучшим…»
Хельге Хессе, Принцип Черчилля: стань личностью – добьёшься успеха, М., «Текст», 2011 г., с. 59-63.
