Управление интуицией
Сознательное управление интуицией
Подготовка ТЛ учениковПодготовка творческой личностью Учеников
Методы решения в творческом коллективеМетоды решения в творческом коллективе
X
Культивирование атмосферы радости в группе / труппе Вячеслава Полунина
«- У нас, - говорит Слава Полунин, - чёткие принципы.
И даже загибает большой палец, отчеркивая принцип номер раз.
- Мы в семье, - говорит Полунин, - никогда не смотрим телевизор. И никогда не слушаем радио. И вообще отключаем себя от негативной информации. Если что-то действительно важное случится - кто-нибудь из друзей нам расскажет.
Дело месяцем раньше, начало апреля. Мы сидим в маленьком номере маленькой гостиницы под названием «Маленькая мельница» на излете квартала Марэ. Номер декорирован не без артистизма. Весь обит каким-то чёрно-белым пятнистым ворсом, словно на отделку пустили стадо бурёнок симментальской породы. А телефон звонит так, словно хор лягушек квакает a cappella.
- Мне, - говорит Полунин, - вообще нужно, чтобы минимум пять близких людей сказали: пойди на этот фильм, почитай этот журнал. Только тогда я иду или читаю. И в театре я всегда сажусь на самый крайний стул в самом дальнем ряду. Сижу пятнадцать минут. И ухожу. Обычно. И только иногда, редко бывает такая радость - когда ты понимаешь, что происходящее стоит того, чтобы остаться, и перебраться в серёдку, и завтра ещё раз прийти!
Полунин делает паузу.
- Мы, - говорит он, - стараемся изъять себя из потока негативной информации. Наш век увеличил информационное давление на человека во много сотен раз. Нам нужно уметь защищаться. И когда мы с друзьями собираемся за столом - а рядом со мной за столом всегда оказывается минимум десяток друзей, иначе не бывает, - то работает закон положительной информации. Мы рассказываем так же, как все люди в компаниях: я видел это, я слышал то, я прочитал в интернете... - но только о хорошем! Что кто-то что-то создал. Что где-то что-то родилось.
И ученикам моим я никогда не говорю, мол, что-то плохо, что-то не выходит. Из меня не вытянешь критики. Если хорошего нечего сказать - я смолчу, уйду от ответа. Но стоит углядеть что-то хорошее - вот об этом я говорить буду. За это уцеплюсь. И тогда человек начинает понимать, что ему стоит делать и как. Мы не говорим: тут дырка, тут недоделано... Мы говорим: вот тут что-то начало получаться. И вот здесь - да-да-да, здесь появилось... Мы говорим: вот идея пришла! - а если ничего не пришло, то и нечего говорить, и пошли лучше пиво выпивать. И нам поэтому радостно всегда, понимаешь? […]
Месяц назад Слава Полунин, излагая мне свою географическую философию, говорил (и ничуть не лукавил), как важно всё время двигаться, ездить как можно больше. «Шарик - штука небольшая, обязательно использовать его по назначению». Любому, говорил он, надо побывать в Индии: это опыт, который сильно меняет отношение к жизни, даёт наглядный пример переключения скоростей и смены ориентиров (Полунин как раз собирался в Индию - вначале гостить на свадьбе в Раджастане, а после - с хорошей компанией плыть пять дней на лодке по ленивым рекам тропического штата Керала).
Любому надо бывать в странах, где радость жизни растворена в воздухе, как пузырьки в шампанском, - в Италии, на Кубе. «На Кубе я как-то много часов наблюдал за парнем, вешавшим в гостиничном холле занавеску, - он приходил, пританцовывая, уходил, возвращался, включал магнитофон, примерялся к карнизу, снова уходил, напевал, прищелкивал пальцами; он повесил занавеску, она перекосилась и упала - он махнул рукой и ушел, абсолютно довольный; он потрясающе, потрясающе провел несколько часов!» Ну а вы, Слава, где все-таки в основном живете, спросил я. «Мы, - сказал Полунин, - нигде не живём, мы движемся, у нас есть несколько бивуаков - в Москве, в Лондоне, где растёт «сНежное шоу», здесь, во Франции, где растут новые проекты, ещё где-то...» Я покивал: образ бивуака был недурён, цирковым (а клоун - все-таки циркового семени ремесло, даже если, как в полунинском случае, вырастает в полновесный театр) и не положено сидеть на месте, смотри выше.
Клоун - это «Караван мира», который Полунин со товарищи сделали в девяностом. Фантастический анабасис десятков («двадцать мы собрали, а ещё сорок прилепились сами») коллективов по Европе, когда «железный занавес» уже обваливался кусками, но ещё пугал, и ещё не снесли Берлинскую стену, и Вацлав Гавел, будущий президент и тогдашний завлит одного из театров-участников, сидел под домашним арестом, откуда его пришлось вызволять, - а шапито вырастали от Праги до Елисейских Полей, как посольства оттепели, расплавляющей границы, сплавляющей Европу в новое единство. В этом году юбилей не только у Полунина, но и у «Каравана», и будет праздник, ритуальный уменьшенный дубль. Того блицкрига, конечно, не повторить, не входят в один Zeitgeist дважды. Однако людям, провернувшим эдакий великий поход на переломе времен, где же и жить, как не по бивуакам?
Не то чтобы я действительно ожидал обнаружить на Мельнице армейские палатки и полевую кухню. Или шапито и кибитки (хотя жил же одно время дизайнер Симачев в юрте, чем не пример?). Но того, что обнаружил, я не ожидал тем более. Зато кое-что понял про механику счастья. […]
- А как насчёт того, - говорю я, предположив, что момент вызрел, - что вы общаетесь только со счастливыми людьми? Это правда, что ли? И как же вы их, так сказать, сепарируете от несчастливых?
- О! - Полунин оживляется. - Это великая история! Потому что на деле плюс притягивает плюс, а не наоборот. Как выяснилось, физические формулы, в которых плюс притягивает минус, не работают в человеческом пространстве. Чем больше плюсов ты собираешь, тем больше плюсов на выходе, и никак иначе. Чтобы создать спектакль, мне надо сначала создать пространство спектакля. Иногда на это требуется год-два. Пока я не найду идеальное место, идеальных людей, не вычислю их идеальную личную заинтересованность - я не могу ничего делать. Потому что мне нужна энергия вдохновения каждого. Когда я создал это пространство - я легко, как бы между прочим, начинаю что-то по нему вышивать. Вот это и есть креативный идеал. И однажды я понял, что это надо делать не только для достижения художественного результата. Это надо делать для жизни. И теперь у меня удивительная коллекция вдохновенных, счастливых, радостных людей. Кто-то думает, что счастливые люди - это те, кто ДОБИЛИСЬ. Чем дольше живу, тем больше понимаю, что все наоборот. «Добился» - это когда взобрался на вершину, видную отовсюду. Водрузил знамя, получил медаль, премию, прославился, обронзовел в памятник. Чушь.
Меня интересуют те, кто добился чего-то внутри себя. У меня сейчас больше десятка друзей, которые все - удивительно счастливые люди. Так счастливы, что ищут - с кем бы поделиться, разбрасывают счастье пригоршнями и охапками. Они - мои учителя. Хотя я как раз вроде бы чего-то «добился». А они ухитряются транслировать это счастье независимо от того, каковы их формальные достижения, сколько у них денег, есть ли у них трудности. Они сильнее мира. Они не зависят от мира, а помогают ему».
Гаррос А., Счастье и Слава, в Сб.: «Сноб». 30 лучших очерков 2008-2011 / Составитель С. Николаевич, М., «Астрель», 2011 г., с. 392-394, 397-398 и 402.
