Антропософия как «наука посвящения» по Рудольфу Штайнеру
Название «антропософия» происходит от греческих слов: «антропос» - человек, и «софия» - мудрость.
«Антропософия в том виде, как она представляется мною, строится для нашей современности на тех же основаниях, что и всякая наука инициации (или посвящения) для любой другой эпохи.
Но в процессе развития человечество претерпело многообразные изменения, связанные с состоянием душевной структуры человека.
Каждая эпоха выдвигает свою особую, главенствующую сторону души. И в зависимости от неё строится так или иначе наука посвящения, стремящаяся к постижению вечного в человеческом существе и вечного в мире. Для нашего времени нужна иная наука посвящения, чем, к примеру, для средних веков, для греческой античности или для ещё более далёких культурных эпох человечества. Такой наукой посвящения, долженствующей удовлетворить потребности и жажду современной человеческой души, и хочет быть антропософия.
В духе нашего времени она должна исходить из того, что человек с помощью современных естественно-научных познаний не может сам познать ни собственной вечной души, ни вечного бытия Вселенной. Она должна, также, исходить из того, что когда человек от внешней науки обращается к самому себе и пытается мистически погрузиться в собственную душу, то и на этом пути он не может придти ни к каким удовлетворительным результатам. Ибо внешняя наука не поднимается до вечности, а погружение внутрь себя приводит человека к мистическому верованию, но не к познанию, в котором нуждается современный человек.
Всё, что я только что наметил в нескольких словах, можно подробно обосновать. Но при этом я предполагаю, что сегодня здесь присутствуют лишь те уважаемые слушатели, которые на собственном жизненном опыте убедились в том, что внешнее естествознание не дало им никакого удовлетворительного познания ни об их собственной вечной сущности, ни о вечном бытии Вселенной, когда они хотели получить реальные факты, а не одни только внутренние мистические иллюзии. Поэтому я предпочту говорить о том, в каком отношении антропософия стоит к естествознанию с одной стороны и к мистике, в которой её часто ищут - с другой.
Исходя из душевного склада человека современной цивилизации, антропософия стремится к тому, что я назвал бы точным ясновидением, «точной просветлённостью». И потому именно, что антропософия к этому стремится, она встречает сегодня столько противников. Поэтому она с таким трудом находит понимание, хотя, по сути дела, все душевные силы современности пронизаны потребностью в антропософии.
Почему же она не находит понимания? Не понимают её люди потому, что из суждений, из восприятий и т.п., живущих в нашем современном сознании, они ещё не пробились к тем неосознанным требованиям, которые, всё же, в наши дни уже живут в душе каждого человека. Эти неопределённые стремления, эта неосознанная жажда требуют, чтобы в наши дни была сделана попытка более глубокого проникновения, более высокого познания вечного посредством совершенно особых упражнений, путём совсем особенного развития человеческой души и её познавательных способностей, но так, чтобы эти упражнения, это развитие соответствовало тому, что в наши дни привыкли считать методом точного познания, точного исследования.
Антропософия хотела бы выступить перед современниками, приняв за образец точное естествознание и естественно-научную добросовестность. А вместе с тем она хотела бы стать познанием и для всякой самой простой, самой наивной человеческой души, чтобы ни для кого не осталось недоступным то вечное и непреходящее, что живёт в каждом человеке. […]
Антропософия стремится подготовить душу, подняв её в познании на более высокую точку зрения. Когда душа достигает более высокого развития, чем в обычной жизни, она достигает, через созерцание, познания собственного вечного существа. В этом заключается одна сторона инспиративного познания, относящегося к нашей собственной человеческой сущности. Другую сторону я хотел бы представить следующим образом.
Благодаря инспиративному познанию мы учимся также познавать и внешний мир. Я могу здесь сделать лишь набросок этого процесса. Когда мы видим перед собой чувственный мир, например солнце, оно представляется нам, согласно обычной науке, в виде обособлённого в пространстве тела. Но оно представляет собой лишь часть всего солнечного существа, как физическое тело есть лишь часть всего человеческого существа. В отношении человека мы говорим, что его духовно-душевное содержится внутри тела. В отношении же солнца мы вынуждены говорить, что сверхчувственное, духовное существо солнца находится вне солнца и заполняет своей солнечной сущностью всё мировое пространство. Всё, что ни есть вокруг в минералах, в растениях и животных, что как солнечная сущность содержится в нас самих как людях - все это мы видим физически сосредоточенным, когда взираем чувственным взором вверх к солнцу. Теперь же, путем инспиративного познания, человек учится постигать солнечное в растении, в животном, в человеке. Человек познаёт это солнечное в каждом отдельном человеке - в легких, в сердце, в печени, в мозге и т.п.
Но мы познаём не только эту солнечную сущность, но и духовную сущность всех прочих внешних явлений. Как солнце не ограничено только резкими контурами, так же обстоит дело и с луной. Внешняя, физическая луна есть лишь физическое средоточие луны, тогда как духовная лунная сущность пронизывает все пространство. В наше время такие вещи считаются суевериями. А. вместе с тем, это факты столь же точной науки, нужно лишь научиться их прозревать».
Рудольф Штайнер, Познание и посвящение. Познание Христа через антропософию (Две лекции в Лондоне 14-15 апреля 1922 г.), М., «Московский центр вальдорфской педагогики», 1992 г., с. 6-7 и 11.
Замечу, что Рудольф Штайнер обычно не приводит каких-либо проверяемых доказательств своих тезисов, а излагает их так, как «ему видится» и повторяет тезисы много раз. В психологии это называется «внушением», но не научными данными…
