Аварии и катастрофы
Предвестники, а также сами аварии и катастрофы
Эволюционные идеиРазвитие эволюционных идей
X
Закономерности эволюции в интерпретации А.М. Буровского
«Виды, роды, семейства и отряды всех животных имеют свои родины. Так и получилось с плацентарными млекопитающими: они возникли на просторах Лавразии, и осколки Гондваны долгое время знали только сумчатых и однопроходных. И даже в Южную Америку проникли только самые примитивные отряды плацентарных млекопитающих.
Высшие обезьяны возникли в Африке, Европе и Южной Азии. А в обоих Америках и в Австралии их не было, и там процесс возникновения человека не шёл.
Итак, закономерность первая: новые виды и роды возникают быстро и имеют свои родины. Даже обидно как-то: попал в новую «точку эволюции» - и всё в порядке: имеешь шансы стать предком существ нового вида. Не попал - и у тебя уже никаких шансов, ты находишься вне поля эволюции. Правда, эта несправедливость касается только животных, люди с ней могут бороться... Как - расскажу в пятой главе.
Закономерность вторая: эволюция происходит в эпоху катастроф. В эпоху поднятия новых гор, оледенений, осушения мелководий, опустынивания, прочих ужасов. Давно известно, что число родов и семейств во всех группах животных резко возрастает в экстремальные климатические периоды. И не только в климатические!
Один палеонтолог отмечал «...приуроченность эволюционных рубежей к тектоническим и климатическим перестройкам, которые в значительной степени определяют скорость эволюции». Другой подчеркивал, что «глобальные вымирания в конце мела связаны с изменением конфигураций океанов и материков, трансгрессиями моря, изменениями химизма среды в целом. А третий так вообще написал, что перестройка биосферы на грани палеозоя и мезозоя связана с «рядом фаз орогенеза, охвативших большой промежуток времени» и что «плейстоценовая биогеоценологическая катастрофа сократила фауну млекопитающих почти на четверть».
Приходится признать как эмпирический факт: биологическое и биоценологическое разнообразие возникает и усиливается как раз в периоды экстремумов, а вовсе не в периоды инерционного развития.
Люди не любят никаких экстремумов и стараются их избежать. […]
Роберт Кэрролл убедительно показывает, что даже крупные таксоны возникают из популяций и даже из частей популяции, оказавшихся в нестандартной ситуации и «использовавших» эту ситуацию для собственного развития. Впрочем, тут пора сказать о третьей закономерности: всегда и во всех случаях изменяется не ВСЯ популяция, оказавшаяся в «точке эволюции» и во время крутых изменений всей природы. Вот те же мелководья древних палеозойских морей - важнейшее «место эволюции». Вот начинается горообразование, площадь водоёмов всё сокращается. И что же, все кистепёрые рыбы дружно стали превращаться в земноводных? Конечно, нет. Часть из них попросту погибнет: им не хватит чисто физических сил переползти из высохшего болота в ещё полное воды. Они умрут по пути. Другие никак не решатся отправиться в дальний, трудный путь. Они не решатся, не смогут, упустят время и умрут вместе с высыхающим болотом. У тех, кто будет постоянно ползать из водоёма в водоём, плавники сделаются лапками, кожа станет плотнее и лишится чешуи, плавательный пузырь начнёт превращаться в лёгкие, их мозг начнет усложняться... Словом, они начнут становиться земноводными. Это будет их Великий Эволюционный Шанс. Но этот шанс будет только у тех, кто оказался в нужном месте и в нужное время. Долгое время считалось, что кистепёрые рыбы давным-давно вымерли, став предками наземных животных. А оказалось - до нашего времени у восточного побережья Африки живут-поживают кистеперые рыбы! Их даже не один, а как минимум три вида. Кистеперые рыбы любят прохладные глубокие воды и только в безлунные ночи поднимаются к поверхности воды. Местные жители ловят их ради вкусного мяса, а жесткой шкурой кистепёрой рыбы - цел аканта - зачищают велосипедные покрышки, обрабатывают поверхность деревянных изделий... Эти кистепёрые рыбы - потомки тех, кто не оказался в нужное время в нужном месте. И Великий Эволюционный Шанс прошел мимо. Шанс будет только у тех, кто примет вызов. Кто упорно поползёт - а тело сразу же сделается в несколько раз тяжелее. Кто будет приучать глаза, обоняние, слух к совершенно новым условиям - и, кстати говоря, к условиям, в которых намного больше информации, чем в воде. Нужны другие, более совершенные органы чувств - чтобы они возникли, нужно внимательно, напряжённо всматриваться и вслушиваться во все происходящее. Вал информации должен перерабатывать больший по размерам, более сложно устроенный мозг. Какой-то рыбине это не под силу, а какой-то - окажется и «по плечу». Предками новых, более сложных форм жизни становятся только самые жизнеспособные, активные, умные, сильные, упёртые. И только.
И, наконец, закономерность четвёртая: чем сложнее форма жизни, тем быстрее она эволюционирует.
Если понимать эволюцию как чисто генетическое явление: чем больше поколений, тем больше изменений. А всё наоборот: «с уменьшением плодовитости и ослаблением общей элиминации (то есть смертности представителей вида) скорость эволюции не уменьшается, а растёт». Говоря попросту - чем сложнее группа животных, тем быстрее она эволюционирует».
Буровский А.М., Феномен мозга. Тайны 100 миллиардов нейронов, М., «Яуза»; «Эксмо», 2010 г., с. 58-59 и 62-63.
