Диагностика и отбор одарённых людей по О.П. Табакову
«Начало театра вынудило меня заняться театральной педагогикой, а впоследствии и режиссурой. Помочь людям хорошо играть - вот чем вполне исчерпываются мои притязания на освоение этой профессии.
Хотя для меня в этом едва ли, может быть, не самый главный смысл режиссёрской профессии - объединение людей в некий ансамбль, в некое сообщество, в некую взаимозависимость, которой, кстати говоря, я часто не вижу в спектаклях режиссёров, тычущих мне в нос оригинальной концепцией.
Отбор людей наиболее талантливых, годных для нашей профессии - одна из главнейших проблем.Менее всего мне симпатичны люди, которые говорят, что любой человек, любой ребёнок «с улицы» может стать актёром, человеком театра. Это неправда. Удобная, эффектная неправда для кратковременного воздействия. Всякое серьёзное дело подразумевает довольно кропотливое, долгое изучение профессии. Даже азы профессионализма как такового не могут быть приобретены за год-два.
Все важно в нашей профессии: и внешние данные, и лёгкость эмоциональной возбудимости, и склонность к перевоплощению, и умение носить костюм... Но всё это теряет смысл, если нет за душой того, что не даёт покоя и рвётся наружу, стремясь воплотиться в образах.
Лучше сказать человеку, что он вряд ли станет артистом, пока он ещё подросток, он сможет найти себе занятие по душе. В конце концов, если тянет на сцену, можно пойти в драмкружок или в народный театр. Ремесло актёра таково, что отсутствие таланта не скрыть - ты каждый день на виду, на сцене, зрителей не обманешь. Это самое трудное в нашей профессии: быть всё время на экзамене.
Диагностика и развитие одарённости актёрской не может сейчас рассматриваться вне методологии диагностики и развития искусств смежных: живописи, музыки, а также того, что происходит в так называемой ранней профессиональной ориентации.
В иных областях человеческой деятельности - об этом задумались уже достаточно давно. Не зря существует Центральная музыкальная школа при Консерватории, а математические школы при университетах, хореографическое училище при театре. Большой и реальной проблемой в этой области, по сей день не сделанным делом является отсутствие такой школы в нашем актёрском цехе. То есть отсутствие такой организации, которая серьёзно и последовательно занималась бы отбором одарённых детей. Почему до сих пор нет научного подхода к проблеме подготовки драматического актёра? Ни психологи, ни специалисты по профориентации не сочли нужным разработать необходимые тесты, пригодные для профессионального отбора будущих актёров. Немаловажно и то, какие люди будут заниматься отбором.
Селекция, отбор людей наиболее талантливых - это одна из главнейших проблем сегодня в любой отрасли. Мне кажется, что весьма велик процент ошибок при наборе студентов в театральные учебные заведения. Сплошь и рядом мы видим, что из курса в двадцать с лишним человек актёрами всерьез становятся два-три человека. Селекция - это самое слабое дело в нашем деле. И, повторю, весьма желательно и полезно, говорю это на своем опыте, чтобы в наборе принимал участие психолог, врач, назовём его условно психотерапевтом. Понятно, что это, может быть, усложнит систему приёма, но что делать, подготовка актёров - это вовсе не серийное, не массовое производство, это производство «Штучное», а стало быть, за каждого выпускаемого человека мастер должен отвечать.
При этом необходимо ввести раннюю специализацию актёров. Она существовала в России издавна. Грех забывать тот опыт, который существовал в театральном образовании дореволюционной России; и набор юных фигурантов в возрасте 8-9-10 лет, конечно, приносил не стопроцентный урожай актёрский, многие из них становились обслуживающим персоналом, но людей театру преданных, театру верных эта система выпускала. А ранний дебют девицы Ермоловой, довольно ранний дебют Яблочкиной способствовали тому, что эти актрисы в довольно раннем возрасте играли те роли, которые другие их сверстницы играли на пять-семь лет позже.
В наших условиях, вероятно, должны быть воссозданы некие подготовительные группы при театральных высших заведениях. Ведь существует подобная система подготовки и музыкантов, и художников, и танцоров. В той серьёзной системе, когда мы не просто готовим актёров, как засаливаем огурцы в бочку - для кого-то, а если мы готовим их для себя, если мы думаем работать с ними, то, делаем мы это более тщательно, чем с теми, кто будет работать не с нами, а с кем-то другим. Во всяком случае, мерилом, критерием должно быть соображение: хотел бы я, успешно практикующий актёр, работать с этими актёрами или нет.
Идём дальше. Путь к самому себе. Повторяю, он складывается из знания нами, педагогами, процессов, происходящих в наших воспитанниках и из знания нашими воспитанниками процессов, происходящих в них самих. Это конкретное и, я бы сказал, индивидуальное нащупывание недостатков, сложностей - речевых, пластических, психологических, от которых каждый из наших воспитанников должен был избавляться по индивидуальному плану.
Работа над собой. Она ведь ведется не вообще по заветам К.С. Станиславского, а по преодолению конкретных недостатков, существующих у данного студента. И выбор репертуара для данного конкретного студента проистекает прежде всего, из знания педагогами этого студента. Поэтому нам представляется очень важным на первых порах свести, столкнуть наших воспитанников прежде всего с советской литературой, с той литературой, которая реально и правдиво рассказывает о жизни - будь то драматургия или проза.
Наряду с этим в течение трёх самостоятельных показов в течение года наши воспитанники должны иметь возможность и право брать любую драматургию - мировую, классическую, отечественную, зарубежную - которую им представлялось важным и нужным сыграть. Сыграть, прежде всего, для того, чтобы добавить информацию о себе. Нагрузка для наших студентов в прошлом наборе была в два раза выше, чем на других курсах. Это безусловно сказалось в дальнейшем на ранней стадии образования при подготовке дипломного репертуара.
Вопрос тоже важный: нагрузка, точнее -размер нагрузок, а значит, размер проделанной работы. Естественно, при соблюдении тех обстоятельств, о которых я сказал, это не сказывалось на умении, что вовсе не означает, что наши студенты были самим совершенством, что у них не было недостатков.
Что мне представляется важным в связи с проблемой, которая является частью нашего разговора? Последовательность проведения наших учеников от приёма до выпускного экзамена. Когда мы говорим, что готовим этих актёров для себя, то имеем в виду, что действительно вместе с ними мечтаем о создании нового театра. Но это вовсе не означает, что я каждый курс, который начинает изучать актёрское мастерство, призываю строить замки на песке и предполагать, что обязательно из этого курса вырастет самостоятельный коллектив.
Я просто делюсь тем опытом, который накопился при обучении актёрскому мастерству нашего первого выпуска. Мне представляется также очень важным и то, что каждый из четырёхсот сыгранных дипломных спектаклей смотрелся педагогами, после чего делались замечания. Стало быть, играя спектакли, они тоже получали уроки актёрского мастерства.
Студенту предлагалось пробовать, как-то дополнять имеющиеся у него выразительные средства, что, естественно, предостерегало от штампов и от повторов, и от самодемонстрации, от шармёрства, каботинства, премьерства - ибо каждый из сыгранных спектаклей был своего рода уроком актёрского мастерства».
Табаков О.П., Ещё одна попытка диагностики одарённых людей / Прикосновение к чуду, М., «Аст»; «Зебра Е», 2008 г., с. 176-182.
