Государственное регулирование творческой деятельности в СССР
«Исходная большевистская доктрина предусматривала переворот в культуре. Но в первые годы после революции она, казалось, была мирным островом в сопоставлении с экономическим и политическим фронтами, где имели место ожесточённые классовые схватки. У большевистских вождей отсутствовал единый взгляд на культуру и её роль. Деятели «Пролеткульта» решительно отвергали прошлый, зарубежный и российский, опыт, предлагали начинать культурное строительство с «нуля», понимая культуру прежде всего как коллективный процесс, только и способный заменить буржуазное «Я» на вожделённое пролетарское «Мы». Прагматик Ленин считал умствования А. Богданова, лидера «Пролеткульта», фантазиями, а то и тарабарщиной, и полагал, что главное в культуре - обучение искусству управления страной и спасения революции. Терпимое отношение к пролеткультовским экспериментам и к плюрализму левого искусства было вызвано тем, что способы огосударствления культуры ещё только вызревали в головах большевистских вождей.
Целью культурной политики было не только внедрение коммунистической идеологии, но создание новой породы людей. Пропаганда никогда не обходилась без приукрашивания, но здесь она, по образному выражению Р. Пайпса, предназначалась для того, чтобы «полностью подменить собой действительность», создать вымышленный мир и переселить в него едва ли не всё российское население. Средствами достижения такой цели были заново изобретённые или усовершенствованные механизмы контроля над институтами культуры, искусства, науки и образования. Либеральная традиция, стремившаяся освободить культуру от всех видов регламентирования со стороны государства, не могла привиться на советской почве. Хорошо понимая, к примеру, роль свободного искусства в подготовке умонастроений народа к революции, только что произошедшей в стране, большевики не могли допустить, что музы сохранят эту свободу и в советское время.
В этих условиях партия сделала ставку на монополизацию и цензуру.
Советское государство с особой любовью относилось к крупным учреждениям-монстрам и создавало их в количестве, которое позволило поставить под контроль все сферы жизнедеятельности. Одним из таких монстров был Наркомпрос. К его ведению сначала и по старой традиции отнесли образование, а следом за ним литературу, печать, изобразительное искусство, кино, театр, музыку. Провозвестником этого процесса стал Госиздат (декабрь 1917 г.); следующий шаг состоял в открытии отдела ИЗО для контроля бурной экспериментаторской деятельности художников и скульпторов (январь 1918 г.) и закрытии Российской Академии художеств (апрель 1918 г.); затем вводится государственная монополия на бумагу (май 1919 г.; которая будет позднее органично (если иметь в виду общий замысел - ограничить свободу выражения) дополнена монополией государства на продажу книг и других печатных изданий; к ИЗО вскоре добавили МУЗО для распорядительства музыкальной жизнью страны; затем произошла национализация театров и цирков, а руководство над ними было передано Центротеатру (август 1919 г.); в 1920 г. учреждается Главполитпросвет - новое идеологическое учреждение с задачами просвещения народных масс; вскоре появился Главлит (июнь 1922 г.) с задачей пресекать агитацию против советской власти, если таковая будет содержаться в публикациях и живописном материале (этого показалось мало, и у Главлита появился меньшой брат - Главрепертком). Замыкает этот ряд Госкино (декабрь 1922 г.) - учреждение, призванное заниматься кинематографом - важнейшим, по определению Ленина, искусством. Исключение здесь составила Академия наук - вплоть до конца 1920 гг. она сохраняла свою относительную экстерриториальность в системе государственных учреждений, хотя уже с начала 20-гг в Наркомпросе существовало координирующее науку ведомство - Главнаука.
