Функционирование творческого коллектива
Функционирование творческого коллектива
Вспомогательный персонал в творческом коллективеВспомогательный персонал в творческом коллективе
X
Руководство научным институтом П.Л. Капицей
«Руководя институтом, Пётр Леонидович, как я не раз наблюдал, не «размазывал» своё благоволение всем равномерно. У него была правильная идея: если у кого-то что-то интересное начинает получаться, это направление надо всемерно поддерживать. Он создавал для такого человека режим наибольшего благоприятствования. Помню, когда у М.С. Хайкина пошли работы по циклотронному резонансу, которые Пётру Леонидовичу очень нравились, он его всячески поддерживал. В подобный режим наибольшего благоприятствования попал и я со своими работами по магнетизму.
Довольно скоро, в 1962 году, я стал заместителем Пётра Леонидовича. Надо сказать, что должность зам. директора при нём была необременительной. Особенно хорошо я понял, сколько он возлагал на себя, когда сам стал директором после его смерти. Пётр Леонидович брал на себя практически всю нагрузку, справляясь с этим удивительно легко. Он был замечательным организатором, совершенно независимым и очень смелым человеком. Институт с таким директором жил как бы вне многих глупых правил, принятых тогда во всей стране, - здесь торжествовал здравый смысл.
Разумный порядок в институте устанавливался с помощью свода правил поведения сотрудников. Пётр Леонидович любил сам и требовал от других соблюдения неких твердо установленных норм. Некоторые из них он разрабатывал сам, некоторые поручал разработать другим. Время от времени появлялись новые правила, а иногда он решал, что от какого-то принципа можно отказаться - время изменилось. И в том и в другом случае это подлежало широкому обсуждению на Учёном совете и дирекции института. Наличие твёрдых правил, своёобразной конституции, создавало нормальные условия жизни. Это то, что мы в нашем государстве до сих пор не можем понять. Когда в институт поступал новый сотрудник, его в первую очередь знакомили с существующими в нём правилами поведения.
Одно из правил касалось приёма на работу научных сотрудников: в институт могли поступить только те, кто был студентом Физтеха и защитил у нас дипломную работу, т. е. на протяжении нескольких лет уже был связан с институтом и его способности были хорошо известны. Кроме того, это правило сразу же избавляло П.Л. от всех просителей. Пётр Леонидович избегал всякого протекционизма, семейственности, когда это касалось научных сотрудников, и, наоборот, среди механиков и вспомогательного персонала у нас были и есть целые династии.
Любое заседание - и учёный совет, и дирекция, и редколлегия «ЖЭТФа» - обязательно протоколировалось, а на следующем заседании протокол зачитывался. Пётр Леонидович опрашивал всех присутствующих, согласны ли они с содержанием протокола, после чего подписывал его, и, таким образом, протокол становился документом, действительно отражающим точку зрения собравшихся и для всех обязательным к исполнению.
Нельзя было опаздывать на заседания Учёного совета. На Совете Физической лаборатории было даже введено такое правило: опоздавший должен на следующее заседание принести коробку конфет. Но нельзя было не только опаздывать, но и заседать неограниченно долго: в определённое время звучал ставший знаменитым удар молотка, и всякое обсуждение прекращалось. Это создавало уважительное отношение к порядку и ко времени.
Пётр Леонидович был уникальным хозяином. Для него было настоятельной потребностью, чтобы в доме, в институте, в парке всё находилось в надлежащем порядке. Если что-то делалось неправильно, он не мог пройти мимо - ему это не было безразлично. И в большом и в малом он никогда никому не давал спуску: если, идя по институту, Пётр Леонидович видел, что где-то что-то поломалось, валяется не на месте, или замечал грязь, он немедленно вызывал виновного, и человек получал нагоняй. У него был принцип: «Этого нельзя так оставить!» […] Возвращаясь к порядкам, установленным Петром Леонидовичем в институте, хочется рассказать и об его отношениях с парткомом. Во многих институтах парткомы проводили общую политику поощрения людей за их законопослушание и строгое следование политическому курсу партии. Существовали правила, по которым без разрешения парткома нельзя было защитить докторскую диссертацию; проводились сборы подписей сотрудников под протестами против А.Д. Сахарова и других правозащитников; не всякому сотруднику выдавали характеристику для поездки за рубеж. Всё это противоречило представлениям П.Л. о правах сотрудников института, и он, будучи достаточно сильной личностью, сумел поставить партком «на своё место» и заставил оценивать людей только по их заслугам (научным, производственным или деловым - в зависимости от должности). Он умел противостоять и райкому партии, когда тот пытался заставить проводить какие-нибудь бессмысленные мероприятия. Если возникал конфликт, П.Л. не боялся позвонить по «вертушке» Хрущёву, Брежневу, Андропову и убедить их в своёй правоте. Поэтому более мелкие начальники боялись вступать с ним в споры. В результате нравственный климат в нашем институте был гораздо здоровее, чем во многих других, и это сильно улучшало творческую обстановку.
Одна из больших потерь нашего общества за последние десятилетия состоит в том, что люди утратили чувство собственного достоинства. Пётр Леонидович очень уважительно относился ко всем окружающим, для него не было подчиненных в холопском смысле этого слова. Он воспитывал в своих сотрудниках чувство собственного достоинства, культивировал уважение к личности. В нашем институте поддерживалась высокая культура человеческих отношений, культура уважительного общения. Почему у Петра Леонидовича сложился такой хороший коллектив? Потому, прежде всего, что он отбирал хороших людей - и как специалистов, и в нравственном смысле. В здоровом коллективе люди вырастали здоровыми. […]
Случались вещи, которые Пётр Леонидович не прощал никогда. Некий сотрудник института сделал работу, написал статью и послал её в один из журналов. В рецензии на эту статью отмечалось, что существует расхождение в одной цифре при тех же измерениях у автора и у иностранцев. Получив такой ответ рецензента, сотрудник, вместо того чтобы объяснить причину расхождения данных, поступил проще - зачеркнул свою цифру и написал ту, что значилась у иностранцев. Это был в каком-то смысле подлог, и Пётр Леонидович с этим человеком поспешил расстаться».
Боровик-Романов А.С., Остров здравого смысла, в Сб.: Капица. Тамм. Семёнов. В очерках и письмах, М., «Вагриус»; «Природа», 1998 г., с. 114-120.
