Подавление женщин в Европе по Д.И. Писареву
«Женщина может думать и может делиться своими мыслями с другими людьми; поэтому я и говорю, что труд современных реалистов совершенно доступен женщине. В природе женщины нет ничего такого, что отстраняло бы женщину от деятельного участия в решении насущных задач нашего времени; но в воспитании женщины, в её общественном положении, словом, в тех условиях, которые составляют искусственную сторону её теперешней жизни, в этих условиях, говорю я, есть очень много препятствий, которые в настоящее время преодолеваются только самыми умными женщинами, при содействии исключительно счастливых обстоятельств. Под именем «счастливых обстоятельств» я, разумеется, понимаю не то, что понимает большинство нашего общества. Счастливою называют у нас обыкновенно ту женщину, которая богата, хороша собою, выходит замуж по любви, веселится и блестит в свете, потом пристроивает благополучно своих детей и, наконец, умирает, окруженная внучатами, приживалками и домашними животными.
По моему мнению, такая счастливая жизнь, проведённая в полном спокойствии, то есть в полном подчинении господствующей рутине, оставляет мысль женщины совершенно непробуждённою. Может быть, такая умственная дремота чрезвычайно приятна, но я знаю наверное, что ни один человек, пробудившийся от подобного усыпления, не захочет ни за какие блага в мире возвратиться к этому состоянию первобытной невинности.
Поэтому я называю счастливыми те обстоятельства, которые, даже причиняя женщине тяжёлые страдания, насильно заставляют её браться за ум и задумываться над теми нелепостями, которые она видит и слышит вокруг себя. За размышлением следует отвращение, а так как природа не терпит пустоты, то женщина старается заменить в своем уме выброшенные нелепости каким-нибудь живым и осмысленным содержанием. Если женщина, в эту критическую минуту своей жизни, встретит умного человека или умную книгу, тогда она устроит у себя в голове порядок и чистоту, и тогда она будет совершенно застрахована против тех бесплодных восторгов, которыми увлеклась, например, госпожа Свечина. Именно такие обстоятельства я и называю вполне счастливыми; какой-нибудь резкий толчок должен пробудить мысль, а встреча с умным руководителем должна направить эту мысль туда, где она может найти себе удовлетворение, то есть реальные знания и полезный труд.
Так случилось с Верою Павловною Лопуховою, но так случается редко, и огромное большинство наших и даже европейских женщин проводят свою жизнь без размышления, без знаний и без труда. Они живут вне общих интересов человечества. Они задавлены мелочами кухни, спальни и модного магазина, подобно тому как масса чернорабочих задавлена физическим утомлением и голодною нищетою. Им некогда думать; жизнь ежеминутно задаёт им множество мельчайших вопросов, которые волнуют и раздражают их, но которые все могут быть разрешены без помощи размышления; у них нет ни спокойствия, ни деятельности, а есть только бесконечная суета, которая утомляет человека и мешает его мысли сосредоточиться на каком-нибудь отдельном и важном вопросе жизни. Это суетливое движение начинается у наших женщин с самого раннего детства.
- Ты, друг мой, должна быть образованною девицею, - говорят опытные воспитательницы маленькому существу, одетому в короткое платье, и маленькое существо по их команде суетливо кидается от географии к фортепьяно, от фортепьяно к Пуническим войнам, от подвигов Аннибала и Сципиона к шассе вправо, шассе назад, потом к «Естественной истории» Горизонтова, потом к рисованию цветов и носов, и разные лохмотья знаний, разные упражнения по части приятных искусств проходят, как китайские тени, через несчастный мозг ошеломленного маленького существа.
И чуть только в девочке шевельнётся любознательность, чуть только она пожелает посмотреть повнимательнее на одну из промелькнувших теней, её тотчас останавливают, потому что такое неестественное желание нарушает заведённый порядок систематической суеты. В день надо непременно проделать семь или восемь различных штук по части наук и искусств, стало быть, если одна штука разрастётся в ущерб остальным, то из этого произойдет беспорядок, который в благоустроенном педагогическом хозяйстве не может быть допущен. Кроме того, известно всем и каждому, что девушка прежде всего должна быть приятною в обществе, а приятность эта заключается, между прочим, в разнообразии её талантов и знаний; поэтому любознательность может быть терпима в девочке настолько, насколько она содействует исправному изучению обязательных уроков; когда же любознательность стремится выйти из этих естественных границ, тогда она может повредить будущей приятности; следовательно, она идет тогда наперекор основным тенденциям воспитания, и её необходимо подавлять и искоренять мерами кротости и, в случае упорства, мерами строгости.
Впрочем, любознательность девочки очень редко вызывает против себя отпор со стороны воспитательниц. Вся система преподавания, все объяснения учителей и весь комплект учебников тщательно подобраны таким образом, что любознательность решительно не может возникнуть, и мысли девочки постоянно стремятся вон из классной комнаты, прочь от книг и уроков, к миру действительной жизни, то есть к балу, к театру, к модному магазину и к другим очаровательным предметам, в которых каждая благовоспитанная девочка видит весь смысл и весь интерес жизни и действительности. За суетою уроков в жизни девушки следует суета светских удовольствий, которая, в большей части случаев, усложняется кислою суетою домашней бедности. Поехать на бал необходимо, но и пообедать тоже не мешает; нанять карету необходимо, но и купить сажень дров следует; надо заказать новое платье - и надо в то же время заплатить долг в овощную лавку; нельзя же быть одетою хуже какой-нибудь Сидоровой или Антоновой, - но как же распорядиться, когда папенька бранится за излишние расходы «на тряпки»? Не поехать на бал, - но на бале будет он. При таких непримиримых требованиях действительной жизни драма следует за драмою; каждая грошовая ленточка смачивается горькими слезами; каждое пошлое слово дурака или негодяя, встреченного на бале и поставившего себе задачею жизни ухаживать за всеми красивыми барышнями, - вызывает живые надежды, за которыми следуют быстро и непременно мучительные разочарования.
Всё это - бури в стакане воды, все это смешно и глупо, но ведь тут льются человеческие слёзы, тут проводятся бессонные ночи, и то существо, которое мечется по постеле и обливает слезами свою подушку, это существо, говорю я, страдает действительно, страдает так, как будто бы причина страдания была велика и серьёзна. И это же самое существо, с тем же телосложением, с тем же темпераментом и устройством черепа, могло бы, при других условиях развития и жизни, стать на ту нормальную высоту человеческого понимания, на которую никогда не забираются грязные и мучительные волнения о новом платье Сидоровой или о пятой кадрили, протанцованной вероломным Ивановым с легкомысленною Антоновою. Для большинства наших теперешних женщин эта нормальная высота недостижима, и препятствия, отрезывающие им путь к человеческому благоразумию, вытекают естественным образом из того основного принципа, которому подчинены воспитание и вся жизнь женщины».
Писарев Д.И., Реалисты / Собрание сочинений в 4-х томах, Том 3, М., «Государственное издательство художественной литературы», 1956 г., с.
