Наполеон, как кумир юного Генриха Гейне
Раздробленность Германии XVIII века, «...где любое королевство, герцогство, графство имело свои границы, законы, деньги и таможни, вызывала немало едких сатир и карикатур. На одной из них изображен немецкий «монарх», вышедший утром на крыльцо своего «дворца» и спрашивающий верноподданного: «Чем это пахнет в моём государстве?» - «Ваша светлость, - отвечает придворный,- это в соседнем государстве варят кофе». […]
… творчество просветителей старшего поколения и участников движения «Бури и натиска» чаще всего сводилось к философско-этическим, к нравственным, а не политическим проблемам. Это объяснялось не столько суровыми условиями, в которых развивалась литература, сколько общей незрелостью немецкого бюргерства. Отстраненное от реальной общественной и государственной деятельности, оно могло проявлять себя только в литературе и философии.
Громы французской революции всколыхнули Германию и вложили в сердца лучших людей надежду на освобождение. Немецкие бюргеры многих областей страны узнали по личному опыту значение лозунгов - свободы, равенства и братства. Войска Конвента заняли левый берег Рейна, а в 1806 году наполеоновская армия вступила в Дюссельдорф, родной город Генриха Гейне. Поэт метко сказал: «Маршрут всей моей жизни лежал уже в моей колыбели» (письмо к Фарнгагену фон Энзе от 16 июля 1833 года). Начало этого маршрута, первые детские годы связаны с незабываемыми впечатлениями от пребывания французов в Рейнской области. Гейне родился 13 декабря 1797 года в семье небогатого и не очень удачливого купца еврея Самсона Гейне. Уже в раннем возрасте будущий поэт «дышал воздухом Франции» (письмо Филарету Шалю 15 января 1835 года). В «Мемуарах» он ещё точнее заметил: «Я родился в конце скептического восемнадцатого столетия и в городе, где в пору моего детства господствовали не только французы, но и французский дух». Кодекс Наполеона, введённый в Рейнской области, уничтожал старые сословные привилегии и устанавливал равенство всех перед законом. […]
В доме Самсона Гейне благоговейно почитали Наполеона. Маленький Гарри (так звали Генриха в семье) легко усвоил восторженное отношение к французам. Оно отразилось в юношеской балладе «Гренадёры» и особенно в «Идеях. Книге Le Grand». Любовь к свободе, зародившаяся в детстве, осталась на всю жизнь в сердце поэта. Долгое время это чувство связывалось с образами героев французской революции, оно воплощалось в фигуре боевого тамбурмажора, который прошёл со своим барабаном через земли Европы, звуками «Марсельезы» пробуждая сознание народов. Там, где река Дюссель впадает в Рейн, на окраине города, в сырых стенах францисканского монастыря Гарри учился в лицее у французских учителей, католических священников. Но ни свободомыслящий ректор Шальмейер, ни другие духовные наставники не привили религиозных чувств своему воспитаннику. Подобно тому как Мольер вышел атеистом из Клермонского лицея и Вольтер вынес скептицизм из иезуитской коллегии Людовика Великого, так и Гейне укрепился в своем неверии, оставив классы лицея. Там он изучил древние и новые языки, историю, литературу, поэтику. Ворох путаных и сбивчивых знаний юноша пополнял чтением».
Дейч А.И., Судьбы поэтов. Гёльдерин. Клейст, Гейне, М., «Художественная литература», 1974 г., с. 114-116.
