Классификация учёных
Классификация учёных, исследователей
Эксперименты и наблюденияЭксперименты, измерения и наблюдения
X
Классификация учёных на «открывателей» и «решателей проблем» по Гансу Селье
«… разрешите договориться о некоторых терминах для обозначения типа учёных, занимающихся тем и другим.
Первые опираются главным образом на инстинктивное понимание путей природы, обострённое чувство важности предыдущих наблюдений и взаимосвязей явлений в самом широком смысле слова. Назовём их «открывателями проблем». Они по существу феноменологисты, «гештальтбиологи», заинтересованные в новых конфигурационных представлениях о целом более, чем в структурных деталях.
Вторые - «решатели проблем». Они берут что-то уже известное и пытаются расчленить его, чтобы понять структуру и механизм. Они целиком опираются на логический анализ, на химические и физические методы. Это, действительно, точные учёные, потому что они в конечном итоге просто применяют результаты точных наук к биологии. У меня было искушение назвать их «точными биологами», но это было бы, конечно, неверно, ибо биология не точная наука. Очень заманчиво применять химию, физику, а иногда даже и математику к биологии. Но чем больше вы рассекаете живую материю на составные части, тем дальше вы уходите от жизни. Химик, синтезирующий гормон, физик, выясняющий кристаллическую структуру минералов кости, получают очень ценные для биологии данные. Однако они являются биологами не в большей степени, чем ружейный мастер солдатом, а конструктор телескопов астрономом.
Естествоиспытатели старой школы были экологами. Для них индивиды были той единицей, которую они не пытались разложить на части и анализировать дальше. Они изучали только внешние взаимодействия индивида с другими живыми существами и с неживой природой. Современный естествоиспытатель - феноменолог в том смысле, в котором я здесь употреблю этот термин, - в какой-то мере всё ещё эколог. Но он изучает взаимосвязи организованных живых систем внутри индивида. Если он берёт широкое поле для поисков новых проблем, неожиданных взаимосвязей между далеко расположенными друг от друга частями тела, то не может терпеть помехи в виде потери времени и многочисленных артефактов и ошибок, присущих сложной технике и рационализации, которые призваны отдалить более изощрённого точного учёного от матери-природы. И, самое главное, он не может позволить сузить свой горизонт, свести его к нулю слишком точно очерченной целью.
Вы скажете, что нет причины, до которой аналитик - точный учёный типа решателя - не мог бы также сделать открытие потому, что он рассматривает один определённый аспект жизни, мельчайшую деталь строения или отдельно взятый биологический процесс. Конечно, он может. Но чем более точно мы наводим фокус на частность, тем больше мы уменьшаем шансы неожиданно открыть при помощи «периферического» зрения явления, которые обнаруживаются случайно и именно тогда, когда мы их не ищем. Едва ли было бы возможно открыть анафилаксию, жёлтую лихорадку или явления отторжения гомотрансплантата с помощью электронного микроскопа или цитохимии.
Мне могут возразить, что не стоит поощрять неофитов в стремлении стать открывателями проблем вместо того, чтобы слушать курсы лекций и изучать сложную технику, полезную при решении проблемы, ибо интуиции научить невозможно. Это так, но только до известной степени. Слепого нельзя учить писать красками, а глухого - играть на музыкальных инструментах. Однако в науке и искусстве природный талант может быть подавлен чрезмерным количеством обязательной учебной работы и рутинной технической тренировки; в то же время его можно развить при обучении у опытных мастеров, стиль которых заслуживает подражания. К тому же карьера открывателя проблем ни в коем случае не массовое явление, так как дар этот редок, а каждое новое открытие занимает бесчисленное количество решателей на многие годы. Мало у кого есть талант для открытия, но и требуется их мало, однако эти немногие крайне необходимы. Поэтому мне кажется, что мы должны всеми силами поддерживать традиции естествоиспытателей и воспитывать небольшое количество таких исследователей, скажем один процент из всех, кто намерен специализироваться в области биологии. Эти немногие сделают очень много для своих коллег, открыв новое поле деятельности и новые проблемы, которые могут быть решены с применением точных наук».
При этом:
Открыватель должен обладать периферическим зрением. Для того чтобы правильно применять его, он не имеет права подходить слишком близко к какой бы то ни было точке, чтобы не утерять представления о её положении внутри целого и не лишить себя возможности случайно набрести на ещё более важные предметы, чем те, которыми он занимается. Вот почему его исследование всегда должно оставаться более поверхностным, чем исследование решателя. Этот последний прибегает к помощи центрального зрения, чтобы исключить всё второстепенное и сконцентрировать внимание на мельчайших деталях объекта, выбранного им для анализа. Но разве Вы не замечали, что опытный гистолог вначале всегда смотрит на микропрепарат простым глазом для того, чтобы увидеть общие контуры, прежде чем поставить большое увеличение? Вы никогда не установите, что представляет собой мышь, если будете тщательно изучать каждую из её клеток отдельно под электронным микроскопом. Так же невозможно оценить красоту собора путём химического анализа каждого камня, пошедшего на его постройку. Очень полезно знать точное строение гормона около щитовидной железы, по химику не пришло бы в голову начать работу в этом направлении, если бы раньше не было установлено путём простого удаления околощитовидной железы и введения неочищенного экстракта, что эта железа играет жизненно важную роль. […]
Открыватель любит применять наипростейшую технику, потому что она позволяет обозревать широкие горизонты. Обычно такая техника даёт картину целого, а не деталей, и, как правило, легко поддастся изучению и освоению. Напротив, решатель предпочитает усложнённые методы, даже если они более трудоёмки, потому что только с их помощью можно дойти до тех мельчайших структурных элементов, которые его интересуют.
Почти для всех великих учёных-биологов характерно то, что они сами усовершенствовали свою примитивную технику. Они не могли изучить её по учебникам, потому что их предмет был новым.
Лавуазье пришлось создать свои собственные весы, термометры и калориметры. Пастер оказался чрезвычайно хитроумным изобретателем простых методов микробиологической техники, многие из которых применяются до сих пор. Рождение новой науки нуждается в повивальном искусстве новой технологии. Ни Лавуазье, ни Пастер не были врачами, первый был физиком, второй - химиком. Однако, применяя простую технику своей науки к биологическим проблемам, они внесли такую ясность в медицину, какая и присниться не могла врачам того времени».
Ганс Селье, На уровне целого организма, М., «Наука», 1972 г., с. 13-15 и 100-102.
