Архитектура
Отдельные творческие решения в архитектуре
Единичный приёмСтратегия создания инноваций / изобретений за счёт использования отдельных приёмов / эвристик…
X
Архитектурная модель по Леону Батисту Альберти
Леон Батист Альберти написал трактат: Десять книг о зодчестве / De re aedificatoria libri decem.
«Уже зодчие зрелой готической эпохи, как на Севере, так и в Италии, в своей творческой практике широко использовали разного рода рисунки, чертежи и модели. Последние особенно были приняты у итальянских мастеров (ср. их неоднократные упоминания у Вазари). Выполняя роль предварительного проекта, они представлялись на одобрение заказчикам и служили руководством в процессе строительства. Подобная практика существовала и у архитекторов раннего Возрождения. Однако, как правильно отметил Г. Саалман, в XV веке, как и в предыдущем столетии, эти модели и рисунки не были точным проектом замышляемой постройки в современном понимании этого слова, но служили лишь образцом - pro forma, pro exemplo, передающим в общем виде замысел зодчего, его программу, его, так сказать, veritas. Такая модель не предполагала ни точного конструктивного расчёта, ни верного масштабного соотношения основных частей, ни, тем более, всех деталей архитектурного убранства. Пропорциональное построение здания по-прежнему базировалось на отвлеченно геометрическом методе ad quadratum, унаследованном от готического прошлого. Таким образом, индивидуальный архитектурный замысел получал своё полное выражение лишь непосредственно в процессе строительства, когда его руководитель конкретно решал все технические и художественные задачи. Отсюда происходили столь типичные для архитектурной практики эпохи постоянные изменения, подчас существенные, вносимые в первоначальный замысел по мере возведения постройки, даже если работы велись под наблюдением одного зодчего.
В своих рекомендациях Альберти стремится внести упорядоченность в традиционный творческий метод архитектора, сделать его более рациональным. Он поднимает роль авторского замысла, придавая огромное значение его предварительной проработке в моделях и чертежах.
Вот как он сам представляет в идеале эту первую стадию работы: «Я всегда весьма хвалю древний обычай зодчих вновь и вновь обдумывать, пользуясь советом ученейших, всё сооружение и отдельные размеры всех его частей не только на чертеже и рисунке, но и в моделях и образцах, сделанных из досок или чего-либо ещё, и, прежде чем приступить к чему-нибудь из того, что требует издержек или заботы, исследовать это. При изготовлении моделей представляется прекрасный случай видеть и обсудить положение местности и протяжение участка, число и порядок частей, поверхность стен и прочность крыши... В них можно будет беспрепятственно добавлять, убавлять, менять, обновлять и вовсе переиначивать, чтобы всё было правильным и приемлемым. Вдобавок вид и сумма будущего расхода, чем отнюдь не следует пренебрегать, будут точно измерены путем определения ширины, высоты, толщины, числа, объёма, формы, вида и качества отдельных вещей, их ценности и стоимости рабочих рук, и в то же время более ясно и достоверно будут известны род и количество колонн, капителей, базисов, карнизов, фронтонов, облицовки, полов, статуй и тому подобного, относящегося либо к прочности, либо к украшению здания».
Из приведённого отрывка и последующего текста явствует, что под словом «модели» (moduli) Альберти понимает не только объемные модели всего здания и его отдельных частей, но и детальные рисунки-чертежи, дающие возможность достаточно точно предусмотреть все размеры, конструктивные и художественные особенности будущей постройки и даже определить смету расходов.
Говоря далее об этих рабочих рисунках, он чётко разъясняет их характер и назначение: «Между рисунками живописца и архитектора разница та, что первый старается показать выступающие части предметов тенями и сокращающимися линиями и углами на картине, а архитектор, пренебрегая тенями, выступающие части помечает на плане. Членения и вид главных и боковых фасадов он показывает в другом чертеже определенными линиями и истинными углами, вычерчивая расстояния не в кажущихся видимых размерах, а в определенных и точных». Иными словами, «модули» Альберти - это чертежи плана, фасадов и разрезов. Весьма примечательно, что он - создатель теории линейной перспективы, открывшей для живописи новые принципы построения картинной композиции, - отвергает использование перспективного чертежа, предлагая архитектору руководствоваться в его работе рисунками в ортогональной проекции, не искажающими истинные масштабные соотношения. Роль аксонометрического рисунка легко выполняла объёмная модель, помогавшая зодчему представить в пространственном единстве плоские чертежи. Их изготовлению предшествовали более схематические чертежи плана и фасада, передающие их не в массах, а только во внешних очертаниях, что было удобно для построения пропорций: «Формы зданий могут быть мысленно целиком начертаны без всякой материи, что мы и делаем, когда намечаем и вычерчиваем углы и линии, определяя их направление и связь». Такой рисунок, являющийся первоосновой проекта, Альберти называет «очертанием».
Реконструируя творческий метод архитектора, как он рисуется воображению Альберти, нетрудно заметить то новое, что он вносит в существовавшую в его время практику архитектурного проектирования. Он хочет связать в целостную и последовательную систему отдельные звенья подготовительной работы над замыслом. Модель-образец он стремится превратить в модель-проект, а приблизительный рисунок-программу - в масштабный чертёж. Альберти первым вводит в обиход ренессансного зодчего черчение планов, фасадов и разрезов. Разработка чертежей представляется ему важнейшей частью творческого процесса, и он настоятельно советует «самым прилежным образом изучать их наедине и вместе с другими, и вновь и вновь их пересматривать, чтобы в сооружении не было даже малейшего, о чем бы ты не знал, что оно такое, каково оно и для чего предназначено». Подобное понимание чертежа и методы графической разработки замысла, предложенные Альберти, были исключением для эпохи кватроченто и будут усвоены ренессансными зодчими лишь в начале XVI века.
Наконец, совершенно новым для своего времени было требование Альберти доводить предварительный проект до полной художественной завершённости. «И прежде чем приступить к постройке, - пишет он, - взвесь все наедине с собой и посоветуйся с опытными людьми, изготовив образцы и модели. По ним я хотел бы, чтобы ты дважды, трижды, четырежды, семь, десять раз, то откладывая их, то вновь возвращаясь к ним, представил себе все части будущего сооружения, чтобы от самых корней до верхней черепицы ничего не было в будущем сооружении ни скрытого, ни явного, ни большого, ни малого, что не было бы тобою давно и долго продумано, установлено и предначертано: из каких вещей, в каких местах, в каком порядке и по какому числу будет пристойнее и лучше все разместить, сочетать и ограничить».
Трудно сказать, в какой мере сам Альберти следовал на практике своим теоретическим рекомендациям. Однако из его писем и других источников явствует, что мастер тщательно подготовлял свои модели и рисунки и считал их надежным руководством для строителей, работавших по его проектам. Более того, сама идея о четком разделении творческого процесса на два автономных этапа - детальное проектирование с полным выявлением авторского замысла и его осуществление в строительстве - отражает индивидуальное своеобразие архитектурной деятельности Альберти. И мы легко узнаем его собственный метод работы, когда читаем в трактате следующее: «А если ты решишься взять на себя и всю заботу о стройке и доведении её до конца, тебе едва ли удастся избежать того, что все чужие ошибки и промахи, сделанные по неопытности или небрежности, припишут одному тебе. Поэтому нужно найти ловких, осмотрительных, неутомимых помощников, которые прилежно, старательно и неослабно будут заботиться о всем необходимом».
Ведь именно так, под наблюдением «ловких, осмотрительных, неутомимых помощников», велись все постройки Альберти: во Флоренции - Бернардо Росселлино, в Римини - Маттео де'Пасти, в Мантуе - Лукой Фанчелли. Более чем кто-либо другой сознавая противоречие между замыслом и исполнением, неизбежное при такой форме разделения труда, Альберти и хотел дать в руки зодчему-практику исчерпывающее руководство по строительству, каким был задуман его трактат».
Гращенков В.Н., Альберти как архитектор, в Сб.: Альберти Л.Б., Леон Баттиста Альберти, М., «Наука», 1977 г., с. 156-158.
