Искусствоведение и литературоведение
Классификации творческих личностейОбщепринятой классификации творческих личностей, ученых, инноваторов не существует. Но многие Авторы предлагали для этого различные основания...
X
ЧЕТВЁРТЫЙ РАЗДЕЛ. Ундулисты. Под этим наименованием мы разумеем тех, кто находится в противоречии с вышеупомянутыми, тех, кто любит мягкость и приятность, лишённую характера и значительности, благодаря чему в результате возникает разве что безразличная прелесть. Их окрестили ещё и навивальщиками, вспомнив о времени, когда змеевидную, извилистую линию считали образцом и символом красоты, думая с её помощью достигнуть весьма многого. Эта извилистость и мягкость у художника, как и у любителя, переходит в некоторую слабость, сонливость и, если хотите, даже в известную болезненную чувствительность. Подобные произведения искусства стяжают славу у тех, которые в картине хотят видеть только немного больше, чем ничего, в которых и мыльный пузырь, переливающийся в воздухе, возбуждает приятное чувство. Так как такого рода произведения едва ли имеют плоть или какое-нибудь конкретное содержание; достоинства их обычно исчерпываются техникой выполнения и известной миловидностью. В них нет значительности и силы, а потому их обычно терпят так же охотно, как бесцветную фигуру в обществе. Ибо, по существу, ведь светский разговор и должен быть почти лишёным содержания.
Стоит только художнику или любителю односторонне предаться этой страсти, как искусство умолкает подобно оборвавшейся струне, теряется, как ручеек в песках. Техника выполнения становится всё более плоской и слабой, на картинах исчезают краски, штрихи гравюр превращаются в точки, и так мало-помалу в угоду изнеженному любителю всё рассеивается как дым.
Из-за моей сестры, которая, как Вы знаете, в этом пункте не терпит никаких шуток и начинает сердиться, как только пытаются разрушить милые ей миражи, мы постарались быстро обойти эту тему. Иначе я попыталась бы навязать этому классу облачность, избавив от неё моих милых фантаёров. Я надеюсь, милостивые государи, что, ревизуя этот процесс. Вы примете сие во внимание.
ПЯТЫЙ РАЗДЕЛ. Художники малых форм. Этот класс прошёл у нас довольно благополучно. По-видимому, ни у кого не нашлось причины их преследовать, многое говорило за них и лишь очень мало - против.
Если подходить к ним только с точки зрения эффекта, то они кажутся довольно приемлемыми. Они с величайшей тщательностью испещряют точками маленькую дощечку, и плоды долголетних работ любитель может хранить в небольшой шкатулке.
Поскольку подобные работы заслуживают похвалы, этих художников можно назвать миниатюристами; в иных случаях, когда они лишены вдохновения, чувства единства целого, когда они не умеют сообщить произведению необходимую целостность, можно обругать их кропателями и пунктирщиками.
Они не удаляются от подлинного искусства, с ними только происходит то же, что и с подражателями, они всегда напоминают подлинному художнику, что это качество, у них проявляющееся обособленно, ему следует присоединить к другим, дабы стать законченным мастером и привнести в свои произведения совершеннейшую технику. [...]
ШЕСТОЙ РАЗДЕЛ. Эскизники. Дядюшка некогда причислил себя к этой категории, и мы уже склонялись к тому, чтоб не слишком жестоко о ней отзываться, когда он сам обратил наше внимание, что набрасыватели могут способствовать такой же опасной односторонности в искусстве, как и герои всех остальных рубрик. Пластическое искусство должно не только через посредство прения взывать к духу, оно должно удовлетворять и самое зрение: тогда сюда присоединится и дух и не откажет художнику в одобрении.
Эскизник же обращается непосредственно к духу, он подкупает неискушенного зрителя, вызывает его восхищение. Удачная мысль, лишь наполовину ясная, но мнимо символически изображенная, проникает сквозь органы зрения возбуждает дух, остроумие, воображение, и пораженный любитель начинает видеть то, чего там на самом деле и нет. Здесь уже не может быть и речи о рисунке, пропорциях, формах, характере, выразительности, композиции, гармонии, выполнении, всё это подменено одной только видимостью этих качеств. Здесь дух непосредственно взывает к духу, а средство, которое должно осуществить этот контакт, превращается в ничто. Превосходные эскизы великих мастеров, эти чарующие иероглифы, являясь возбудителями подобного пристрастия, постепенно подводят настоящего любителя к порогу всего искусства в целом, откуда, если только он успеет дослать туда свой взор, ему уж нет возврата. Начинающему художнику следует, однако, больше, чем любителю, опасаться длительного вращения в кругу изобретений и набросков; ибо, если он через эти ворота наиболее быстро войдёт в круг искусства, он там же легче всего столкнется с опасностью застрять на пороге. Таковы приблизительно слова дядюшки. [...]
У дядюшки в его коллекции имеется специальный портфель с рисунками художников, которые никогда не сумели пойти дальше набросков, и он утверждает, что особенно интересные наблюдения можно сделать, сравнивая их с эскизами тех великих мастеров, которые одновременно умели и завершать».
И.В. Гёте, Коллекционер и его близкие / Собрание сочинений в 13-ти томах, Том 10, М., «Гослитиздат», 1937 г., с. 498-505.
