Ряд древнегреческих авторов презрительно относились к подражанию, но Марк Фабий Квинтилиан, живший в другую эпоху, когда число ораторов увеличилось на порядки, считал подражание лучшим образцам неизбежным.
Он написал в Х-й книге своих «Наставлений…»:
«Да и во всей нашей жизни бывает обыкновенно, что сами мы делаем то, что нам нравится в других. Дети, например, чтобы научиться писать, выводят буквы; музыканты стараются петь в один тон с учителем; художник ставит себе образцом - работы своих предшественников, крестьяне - испытанную на опыте систему обработки почвы; вообще, мы видим во всех отраслях знания, что первые шаги сообразуются со взятым за образец правилом. И, в самом деле, нам необходимо быть или близкими, или далёкими от идеала. Близость природа даёт редко, подражание - часто. Но подражание же, много облегчая нам поведение во всем, - в сравнении с теми, у кого не было примера перед глазами, - в состоянии повредить, если им пользоваться неосторожно и неблагоразумно. Значит, подражание, прежде всего, не принесёт пользы само по себе уже по одному тому, что ленивый ум довольствуется результатами чужих открытий».
Но Квинтилиан против буквального, бездумного повторения даже лучших образцов, поскольку:
«… стыдно довольствоваться лишь удачной копией с оригинала. Повторяю, что было б, если бы никто не старался сделать шага вперёд, как и тот, кому он подражал? - В поэзии мы не ушли бы дальше Ливия Андроника, в истории - дальше «Аннал» понтификов; мы до сих пор плавали бы на плотах, в живописи вычерчивали бы лишь контуры предметов при солнечном освещении. Когда пересчитать все отрасли знаний, не найдётся ни одной, которая оставалась бы такою же с самого начала и не развивалась с первых шагов, если только, конечно, наш век не осуждён на полное вырождение, вследствие чего уже теперь не может быть новых побегов, - путём исключительно подражания не вырастает ничего. […] …те, кто старается достичь совершенства, должны скорей бороться, нежели следовать рабски, - кто хочет быть первым, если, быть может, и не превзойдёт другого, то, по крайней мере, сравняется с ним; но никто не в состоянии «равняться с теми, по чьим следам он решил идти неуклонно, - кто идёт следом, всегда должен отставать.
Прибавьте ещё, что обыкновенно бывает легче сделать больше, чем то же самое: так трудно достичь сходства, что даже сама природа в этом отношении оказалась бессильной уничтожить всякое различие и в самых простых вещах и как бы совершенно равных. Прибавьте затем, что всякий объект, похожий на другой, стоит ниже предмета, которому подражает, например, тень - тела, рисунок - живого лица, игра актёров - настоящих аффектов. То же происходит и в отношении ораторских речей: в тех, которые мы берём за образец, есть жилка неподдельного таланта и истинная сила, напротив, подражание - всегда что-то деланное и приноровлено к чужим требованиям. Вот почему в декламациях меньше огня и энергии, нежели в настоящих речах, - в одних тема реальна, в других - искусственна. Прибавьте далее, что величайшим достоинствам оратора - таланту, изобретательности, энергии, лёгкости - нельзя подражать, как и вообще всему, чему не в состоянии научить школа».
Ведущая область по Г.С. Альтшуллеру.
