Военное дело
Отдельные творческие решения в военном деле…
Ошибки при построении теорийОшибки при построении научных теорий
X
Методические ошибки предшественников и теория войны по Карлу фон Клаузевицу
Излагая свои мысли о теории войны Карл фон Клаузевиц рассказывает о тех методических ошибках, которые допустили его предшественники.
«5. Размышления по поводу военных событий вызвали потребность в теории. Когда размышления по поводу военных событий стали накопляться, а история стала приобретать критический характер, возникла живая потребность в известной точке опоры в виде принципов и правил, дабы столь свойственные военной истории спорные вопросы и борьба противоречивых мнений могли бы получить разрешение. […]
7. Ограничение материальной стороной. Теоретики довольно скоро ощутили все трудности этой задачи и сочли себя вправе уклониться от неё. Поэтому они вновь ориентировали свои принципы и системы лишь на одну материальную сторону и видели в войне действия лишь одной из воюющих сторон. Хотели, как в науке о подготовке к войне, дойти до известных положительных результатов; для этого требовалось принимать к рассмотрению лишь то, что могло быть подвергнуто точному учёту. […]
13. Гения ставили вне правил. Всё то, что оказывалось недосягаемым для скудной мудрости одностороннего исследования, лежало за научной оградой и представляло область гения, который якобы возвышается над общими правилами. Горе воину, долженствующему пресмыкаться среди нищеты этих правил, недостойных гения; гений может гордо шагать через них и даже потешаться над ними. А между тем именно деяния гения должны являться лучшим правилом, и теория ничего лучшего сделать не может, как показать, как и почему действовал гений. Горе той теории, которая становится в оппозицию к духу. Она не загладит этого противоречия никаким смирением; чем больше она будет унижаться, тем больше ее будут вытеснять из действительной жизни насмешка и презрение.
14. Затруднения, встреченные теорией при рассмотрении величин духовного порядка. Каждая теория становится бесконечно труднее с того момента, когда она затронет сферу моральных величин. Архитектура и живопись ясно понимают свои задачи, пока они имеют дело с материей; механические и оптические конструкции споров не вызывают. Но как только начинается моральное воздействие их творений, как только должны проглянуть духовные переживания и чувства, - весь кодекс правящих законов расплывается в неопределённых идеях. Медицина по большей части занимается явлениями физическими, она имеет дело с животным организмом, который, будучи подвержен постоянным изменениям, через 2 месяца никогда не останется точно тем же, чем он был до того; это уже значительно затрудняет задачу медицины и ставит способность суждения врача выше его знаний; но насколько труднее случай, когда примешивается и душевное заболевание, и насколько выше ставим мы работу психиатра!
15. Моральные величины не могут быть исключены из теории войны. […]
23. Вторая особенность: живое противодействие. Вторая особенность военных действий, это - живое противодействие и вытекающее из него взаимодействие. Мы здесь уже не говорим о трудности рассчитать силу этого противодействия, ибо мы уже имели её в виду в числе затруднений, встречаемых теорией при рассмотрении величин духовного порядка; мы имеем в виду то обстоятельство, что происходящее взаимодействие по самой своей природе противится всякой плановости. Те последствия со стороны противника, которые вызовет какое-либо наше мероприятие, представляют наиболее индивидуальную из всех данных военной деятельности, между тем каждая теория должна классифицировать явления и никак не может включать в свое содержание случай чисто индивидуальный; оценка последнего всегда должна быть предоставлена личному суждению и таланту. […]
24. Третья особенность: недостоверность данных. […]
40. […] … выдающиеся полководцы никогда не выходили из класса много знающих или учёных офицеров, но из людей, которые жили в обстановке, в большинстве случаев не соответствовавшей приобретению большого количества познаний. По этой причине всегда высмеивались как жалкие педанты те, кто утверждал, что для воспитания будущего полководца необходимо, или хотя бы полезно, начать с изучения всех деталей военного дела. Нетрудно доказать, что такие детальные знания приносят скорее вред, так как человеческое мышление воспитывается сведениями и течениями мысли, которые ему сообщаются. Лишь великое может сделать его великим; мелкое же делает его мелочным, если только он не отвергает мелочное, как нечто ему совершенно чуждое.
41. Прежнее противоречие. Но многие не обращали внимания на эту простоту знания, потребного на войне, и сваливали это знание в одну кучу со всей массой служебных сведений и сноровок; поэтому они впадали в явное противоречие с явлениями действительного мира и находили из него выход лишь в том, что все приписывали гению: гений же не нуждается в теории и не для гениев теории сочиняются.
42. Поэтому стали отрицать полезность всякого знания и приписывали все природным дарованиям. Люди, у которых природный здравый смысл сократил свои права, конечно чувствовали, какая огромная пропасть лежит между гением высшего порядка и ученым педантом; они пришли к известного рода вольнодумству, отвергали всякую веру в теорию вообще и считали ведение воины естественной функцией человека, которую он выполняет с известным успехом в зависимости от того, родился ли он на свет с большим или меньшим к ней дарованием. Нельзя отрицать, что эти люди были ближе к истине, чем преклонявшиеся перед ложным знанием; однако все же сразу бросается в глаза, что этот взгляд представляет несомненное преувеличение. Никакая деятельность человеческого ума невозможна без известного запаса представлений; но эти представления, по крайней мере в большинстве своём, не являются врожденными; они приобретаются человеком, составляя существо его знаний. Вопрос следовательно сводится лишь к тому, какого рода должны быть эти представления; последнее нам кажется мы уже определили, сказав, что для целей войны они должны определяться по тем вопросам, с которыми приходится непосредственно иметь дело на войне. […]
45. Каковы должны быть эти знания? Полководцу не надо быть ни учёным историком, ни знатоком государственного права, но он должен быть близко знаком с высшими областями государственной жизни, он должен знать господствующие направления, действующие интересы, очередные вопросы, он должен быть знаком с главными действующими на арене политики лицами и правильно их оценивать. Нет надобности, чтобы он был тонким наблюдателем человеческой природы, изысканным знатоком человеческих характеров, но он должен знать характер, образ мыслей и нравы, особые недостатки и достоинства тех, коими он призван повелевать. […]
46. Знание должно стать умением».
Карл фон Клаузевиц, О войне (1-4), М., «Римис», 2009 г., с. 139-140, 143-145, 149-151 и 159-163.
