Плутарх о Демосфене-ораторе (продолжение)
«XI. ФИЗИЧЕСКИЕ недостатки свои он старался преодолеть упражнениями, о которых рассказывает Деметрий Фаворский, уверяя, что слышал это от самого Демосфена, уже глубокого старика. Невнятный, шепелявый выговор он пытался исправить тем, что, набравши в рот камешков, старался ясно и отчетливо читать отрывки из поэтов; голос укреплял тем, что разговаривал на бегу или, поднимаясь в гору, произносил, не переводя дыхания, стихи или какие-нибудь длинные фразы. Дома у него было большое зеркало, стоя перед которым он упражнялся в декламации.
Рассказывают, что однажды к Демосфену пришёл человек и попросил выступить на суде в его защиту, рассказав, что его избили. «Но ты ведь не пострадал от этого!» - сказал ему Демосфен. «Ничего себе - не пострадал!» - вскричал тот человек во весь голос. «Вот теперь, - ответил он, - я действительно слышу оскорбленного и пострадавшего». Вот сколько убедительности, считал он, словам придают тон и манера исполнения. Его собственное исполнение приводило большинство слушателей в восторг, но утонченные знатоки, в том числе и Деметрий Фалерский, находили его жалким, плоским и невыразительным. Эсион же, как сообщает Гермипп, когда его спросили о древних и современных ему ораторах, ответил, что, если бы удалось послушать древних, нельзя было бы не поразиться тому, как красноречиво и торжественно они говорили с народом, но речи Демосфена, если их читать, несравненно лучше отделаны и отличаются большей силой. В записанном виде его речи - что и говорить - весьма суровы и резки, но и в случайных ответах он умел крепко съязвить. Демад однажды воскликнул: «Меня поучает, и кто? Демосфен! Свинья - Афину!» - «Эту самую Афину, - ответил он, - позавчера в Коллите поймали в чужой постели». Когда известный вор по кличке Железяка и тот пытался сострить насчет его бессонных ночей и работы при свете лампы, - «Знаю, знаю, - сказал Демосфен, - тебя огорчает, что ночью у меня в доме горит светильник. Зато вы, граждане афинские, не удивляйтесь кражам: воры у нас железные, а стены глинобитные». На этом, пожалуй, мы остановимся, хотя ещё много чего могли бы порассказать в том же роде. Теперь его нрав и черты характера можно рассмотреть и с другой стороны, по его поступкам и государственной деятельности».
Плутарх, Избранные жизнеописания в 2-х томах, том II, М., «Правда», 1990 г., с. 503-504.
