Болезни театрального коллектива по А.П. Акимову
«Когда мы говорим, что такой-то театр находится в плохом творческом состоянии, что он выпускает один за другим серые спектакли, что зрители отвернулись от этого театра, мы обычно ищем выхода в смене руководства. И нередко нам приходится убеждаться, что смена худрука заметного результата не принесла и что плохое состояние продолжается. В чём секрет такого феномена и где его причины?
Что же обычно кроется за словами «театр в плохом состоянии?» Попробуем это подробно обрисовать.
Прежде всего, у такого театра есть заслуги в прошлом. Нет такого театра, у которого не было бы заслуг в прошлом. О них вспоминают для вящего посрамления настоящего. Частая смена руководства приучила коллектив к мысли, что если пятнадцать предыдущих руководителей ничего не смогли сделать, то странно чего-то ждать от нового, шестнадцатого. Выступление «шестнадцатого» на общем собрании было вполне разумно. Он говорил, что надо в корне перестраивать работу, что ошибки прежнего руководства завели театр в туник, что он будет опираться на мастеров, но вместе с тем откроет широкую дорогу молодёжи. Что корифеи драматургии обещали лично ему свои новые пьесы, правда, ещё не законченные, что сам он работает по системе и очень любит социалистический реализм. Слушали его благожелательно, но подозрительно спокойно. Да и как могло быть иначе, если все эти правильные вещи звучали уже пятнадцать раз в том же зале и на той же аудитории. Это были знакомые, привычные фразы, и слушать их было скучно.
Опытным старым членам труппы уже было ясно, что ничего не произойдёт, силы в труппе расставлены так, что они и не позволят ничему произойти, что ведущий актёр Икс, работы которого никому в труппе не нравятся, не позволит себя обойти ролями, иначе он сколотит такую оппозицию, от которой «шестнадцатому» станет жарко. Для оппозиции в труппе всегда есть охотники. Известная актриса Игрек, прославившаяся тридцать лет тому назад исполнением роли Джульетты, находится в постоянном конфликте с каждым руководством, не видящим её в молодых ролях. Ей можно шепнуть, что роль комсомолки в новой пьесе, порученная молодой актрисе, - это была по праву её роль, и она включится в военные действия. Она так хорошо умеет на собраниях драматически выступать о развале театра, о недопустимой репертуарной линии, о нечуткости руководства!
А те полтора десятка плохих актёров, которых систематически не занимает в репертуаре ни одно руководство, они хорошо знают, что позиция недовольного прочнее и вернее всякой другой! Особенно, если недовольный громко заявляет о непорядках, несправедливости и т. д. Всё это «критика», и попробуй уволь такого из театра! «Месть за критику» - надёжный щит. Так что в случае чего кадры противодействия найдутся, и если «шестнадцатый» попробует что-нибудь изменить, то можно без большого труда заменить его «семнадцатым», может быть, более покладистым. «Не мы его выбирали, а министерство, вот и пусть тогда оно ищет следующего». Но чем больше жизнь подтверждала правильность этого расчёта, чем яснее становилось, что Икс и Игрек за себя постоят, что недовольные - в боевой готовности, что «шестнадцатый» блокирован и связан по рукам и по ногам, тем - как это ни удивительно - тоскливее становилось всем, в том числе и Иксу и Игреку.
Люди, давно уже не горевшие творческим огнём, надоели друг другу: актрисе Игрек противно было смотреть на плохую игру «ведущего» Икса, а тот искренне возмущался, что пожилая Игрек, терроризовав руководство, всё-таки репетирует подростка. «Шестнадцатый» во имя мира в коллективе пошёл на все требуемые от него компромиссы.
Спектакли от этого получались серые, обещанный расцвет не наступал, и в коллективе рождалась новая оценка, и притом совершенно справедливая, если судить по результатам: нет, «шестнадцатый» себя не оправдал, он не поднял театр на обещанную высоту, в театре скучно, и не только зрителям, но и актёрам, оркестрантам, плотникам, билетерам.
О том, кто же по-настоящему организовал эту скуку, кто кропотливой каждодневной заботой о своих личных интересах губит дело, - об этом никто не догадывался. На протяжении многих лет на всех отчётах и итогах если и критиковался руководитель, то всегда добавлялось, что «коллектив у нас здоровый». К этому все так привыкли, что ни у кого и мысли никогда не возникало; как же это так получается, что даже в самом плохом театре при любых дефицитах и склоках коллектив всё-таки здоровый?
К чему же в данном случае пришёл этот «здоровый коллектив»? Увы, к совершенно неразрешимой проблеме; как изменить всё, ничего не меняя? Как создавать свежие, талантливые, интересные спектакли вместо привычных серых и бледных, не поступившись интересами ни одного члена труппы? Как производить впечатление горящего творчеством организма, не отказавшись от десятилетиями накопленного скепсиса? Как зажигать сердца зрителей, не прорывая собственной дремоты?
К сожалению, наука не знает ответа на эти вопросы. Даже такая солидная наука, как театроведение».
Акимов Н.П., О театре, Л., «Искусство», 1962 г., с. 115-117.
Инструкция художественного руководителя театра по А.П. Акимову
