История обучения творческим приёмам
История обучения именно творческим приёмам, технологиям и т.п.
X
Недостатки подготовки студентов в Консерватории по мнению Эмиля Золя
По случаю конкурсных экзаменов в Консерватории мне хотелось бы высказать своё мнение о том, как во Франции поставлено государственное обучение актёров.
Несомненно, это профессиональное обучение у нас вполне соответствует французскому национальному духу. Учебное заведение, где осуществляется подготовка актёров, называется «Консерваторией», и таким образом, перед ним стоит прежде всего задача консервативная: она сводится к сохранению традиции, к приобщению молодых людей к искусству, в известном смысле жреческому, приёмы которого вовеки незыблемы.
Данный жест означает лишь то-то, изменению он не подлежит. Одно выражение лица служит для удивления, другое - для ужаса, третье - для восторга и так далее, - целый набор таких выражений, и их следует выучить; актёр, оканчивая Консерваторию, в конце концов усваивает их, даже если обладает скромными умственными способностями.
Сходным образом поставлено обучение живописи в Академии художеств. Если учащийся не совсем уж круглый идиот, если природа наделила его всеми необходимыми физическими свойствами, то есть ногами и руками, то из него в конце концов сделают живописца.
Впрочем, заметьте, я не отрицаю необходимости в таких учебных заведениях. Нам нужны приличные художники, в достаточной степени владеющие своим ремеслом, чтобы декорировать буржуазные гостиные; нам нужны и актёры, умеющие держаться на сцене, кланяться и отвечать; должен же кто-то играть в неисчислимых комедиях и драмах, которые потребляет за зиму Париж! Окончивший Консерваторию студент, по крайней мере, знает основные элементы ремесла. Чаще всего он никакими способностями не отличается, но вполне прилично владеет техникой и честно исполняет свои служебные обязанности.
По отношению к обучению как таковому, к преподавателям Консерватории нужно проявить большую строгость. Внушить своим ученикам талант они, ясное дело, не в силах. Может быть, им даже приходится - до известной степени - придерживаться рутинных традиций, чтобы не сразу ломать вековые привычки. Обучение по необходимости построено на устоявшейся системе принципов, которую можно применять к большинству учащихся со средними способностями. Но, право же, театральная традиция у нас одна из самых ложных, давно пора вернуться к правде, - и надо это сделать постепенно, если мы никого не хотим оскорбить.
Вспомните только о нелепых условностях: о театральных трапезах, когда актёры сидят к зрителю вполоборота, о торжественных или комических выходах и уходах, о персонажах, которые, независимо от характера сценического действия, всегда обращаются со своими монологами в зрительный зал. Мы привыкли к этой фальши, она уже нас не коробит; но ведь это нарушает иллюзию, это превращает театр в лживое искусство и губит даже выдающиеся пьесы. […]
Итак, вот чего я жду от театра: его должны творить актёры, изучающие жизнь и передающие её с наивозможной простотой. Консерватория - полезное заведение, если видеть в ней начальную школу, где актёры обучаются чтению текста; а в Консерватории учат неестественному, патетическому чтению, фальшь которого оскорбляет слух. Я, однако, сомневаюсь, чтобы актёры, научившись первоначальным элементам своего ремесла, в дальнейшей руководствовались тем, что им внушили их учителя. Это как в художественных школах, где обучаются рисованию. В течение двух-трёх лет ученикам необходимо тренироваться на глазах, носах, ртах, ушах; потом лучше всего поставить их лицом к лицу с природой - пусть пробудится и развивается творческая индивидуальность каждого из них.
Я не раз слышал о преподавателе декламации, начальные уроки которого заключались в том, что он требовал от своих учеников произнесения фразы: «Смотри: собака!» - со всеми возможными интонациями - удивления, страха, восхищения, нежности, безразличия, отвращения и т.п. Оказывается, фразу: «Смотри: собака!» - можно было произнести по меньшей мере на пятьдесят ладов. Это мне немного напоминает метод изучения английского языка за двадцать пять уроков. Метод, может быть, изобретательный и разумный для начинающих. Чувствуется, однако, его механистичность и недостаточность. Заметьте, интонация голоса и выражение лица здесь определены заранее; такая методика учитывает лишь маски традиции, ничуть не интересуясь свободным творчеством учащихся.
Вот это и есть обучение в Консерватории. Там повторяют: «Смотри: собака!» - со всеми возможными выражениями. Единственная основа традиции - наш классический репертуар. Учеников тренируют на известных, заранее определённых моделях, и каждое слово, которое им надлежит произнести, подчиняется узаконенной интонации, которую им вдалбливают месяцами, - в точности так же, как скворцу вдалбливают песенку: «В табакерке у меня добрый табачок». Можно представить себе, какое влияние имеет на юный мозг такой метод обучения. Всё это было бы ещё не так страшно, если бы такие уроки опирались на жизненную правду; но поскольку они исходят лишь из утвердившейся традиции, они ведут к раздвоению личности актёра: в обиходе он остаётся нормальным человеком со свойственными ему походкой и голосом, а для театра у него вырабатываются походка и голос, подчинённые условности. Это известно всем и каждому: актёр у нас страдает неизлечимым раздвоением личности, по которому его можно опознать с первого взгляда.
Каким лекарством его лечить? Не знаю. Думаю, что учиться следует в большей степени на природе и в меньшей - на старом репертуаре. В воспитании художника копии не имеют никакого значения. Кроме того, следует мало-помалу приучать учеников постоянно заботиться о правде. Искусство декламации убивает наш театр, потому что оно основано на постоянной позе, которая противоречит жизненной правде. Если бы преподаватели отказались от собственной личности, если бы они своим ученикам не внушали эффектных приёмов, постоянно обеспечивавших им самим успех у зрителя, как внушают религиозные догматы, - можно полагать, что тогда и молодые актёры не увековечивали бы эти эффектные приёмы и отдались во власть натуралистической эволюции, которая в наши дни преображает все искусства. Жизнь на подмостках театра, жизнь без всякой фальши, со свойственными ей обыденностью и страстями - вот что должно быть нашей целью».
Эмиль Золя, Актёры / Собрание сочинений в 26-ти томах, 25 Том, М., «Художественная литература», 1966 г., с. 109-110 и 115-117.
Что надо знать молодым артистам – советы К.С. Станиславского
