Деградация обычных людей
Деградация обычных (нетворческих) людей
Биографии, автобиографии и мемуарыРазличные воспоминания о творчестве и творцах…
X
Воспоминания С.И. Аллилуевой о Василии Сталине [продолжение]
В дни похорон он был в ужасном состоянии и вёл себя соответственно, - на всех бросался с упрёками, обвинял правительство, врачей, всех, кого возможно, - что не так лечили, не так хоронили... Он утратил представление о реальном мире, о своём месте, - он ощущал себя наследным принцем.
Его вызвали к министру обороны, предложили утихомириться. Предложили работу - ехать командовать в один из округов. Он наотрез отказался, - только Москва, только авиация Московского округа, - не меньше! Тогда ему просто предъявили приказ: куда-то ехать и работать там. Он отказался. Как, - сказали ему, - вы не подчиняетесь приказу министра? Вы, что же, не считаете себя в армии? - Да, не считаю, ответил он. - Тогда снимайте погоны - сказал министр в сердцах. И он ушёл из армии. И теперь уже сидел дома и пил, - генерал в отставке.
Свою третью жену он выгнал. Вторая жена, которую он снова привёл в дом, теперь ушла от него сама. Он был невозможен. И он остался совершенно один, без работы, без друзей, никому не нужный алкоголик...
Тогда он совсем потерял голову. Апрель 1953 года он провёл в ресторанах, пил с кем попало, сам не помнил, что говорил. Поносил всё и вся. Его предупреждали, что это может кончиться плохо, он на всё и на всех плевал, - он забыл, что времена не те, и что он уже не та фигура... После попойки с какими-то иностранцами, его арестовали 28 апреля 1953 года.
Началось следствие. Выплыли афёры, растраты, использование служебного положения и власти сверх всякой меры. Выплыли случаи рукоприкладства при исполнении служебных обязанностей. Обнаружились интриги на весьма высоком уровне, в результате которых кто попал в тюрьму, а кто погиб...
Вернули генерала авиации А. А. Новикова, попавшего в тюрьму с легкой руки Василия... Теперь все были против него. Теперь уж его никто не защищал, только подливали масла в огонь... На него «показывали» все - от его же адъютантов, до начальников штаба, до самого министра обороны и генералов, с которыми он не ладил... Накопилось столько обвинений, что хватило бы на десятерых обвиняемых...
Военная коллегия дала ему восемь лет тюрьмы. Он не мог поверить. Он писал в правительство письма полные отчаяния, с признанием всех обвинений, и даже с угрозами. Он забывал, что он уже ничто и никто...
Над ним сжалились. Зимой 1954-55 года он болел и его перевели в тюремный госпиталь. Оттуда должны были отправить его в больницу, потом - в санаторий «Барвиха», а затем уже домой на дачу. Мне сказал об этом Н. С. Хрущёв, вызвавший меня к себе в декабре 1954 года - он искал решения, как вернуть Василия к нормальной жизни.
Но всё вышло иначе. В госпитале его стали навещать старые дружки; - спортсмены, футболисты, тренеры; приехали какие-то грузины, привезли бутылки. Он опять сошёл с рельс, - забыв про обещания, он снова шумел, снова угрожал, требовал невозможного... В результате, из госпиталя он попал не домой, а во Владимирскую тюрьму. Приговор военной коллегии оставили в силе.
Во Владимир я ездила навещать его вместе с его третьей женой, Капитолиной Васильевой, от всего сердца пытавшейся помочь ему.
Этого мучительного свидания я не забуду никогда. Мы встретились в кабинете у начальника тюрьмы. На стене висел, - ещё с прежних времен, - огромный портрет отца. Под портретом сидел за, своим письменным столом начальник, а мы - перед ним, на диване. Мы разговаривали, а начальник временами бросал на нас украдкой взгляд; в голове его туго что-то ворочалось и должно быть он пытался осмыслить: что же это такое происходит?... […]
Его отпустили снова, но уже на более жестких условиях... Ему разрешили жить, где он захочет, - только не в Москве (и не в Грузии...). Он выбрал почему-то Казань и уехал туда со случайной женщиной, медсестрой Машей, оказавшейся возле него в больнице...
В Казани ему дали однокомнатную квартиру, он получал пенсию, как генерал в отставке; - но он был совершенно сломлен и физически и духовно. 19 марта 1962 года он умер, не приходя сутки в сознание после попойки с какими-то грузинами. Вскрытие обнаружило полнейшее разрушение организма алкоголем. Ему был лишь сорок один год».
Аллилуева С.И., Двадцать писем к другу, М., СП «Вся Москва», 1983 г., с. 196-203.
