Мария Склодовская-Кюри получает вторую Нобелевскую премию

Академия  наук  в Стокгольме,  желая отметить работы, выполненные Марией Склодовская-Кюри после смерти мужа,  присуждает ей вторую Нобелевскую премию – на этот раз по химии. 

«Выдающиеся открытие,  мировая  известность, две премии  Нобеля  вызывают у многих  современников  удивление  личностью  Мари,   а  у  многих  других  - чувство зависти, вражды. И  шквал  злобы внезапно налетает на  Мари, стремясь  её уничтожить. Против  этой 44-х летней женщины, такой хрупкой,  измотанной  трудом, предпринимается вероломный поход.  Мари,  занятую мужской  профессией, окружили друзья,  приятели-мужчины. Она приобретает большое влияние  на близких  к ней  людей, в  особенности на одного из них. Чего  же больше! И вот преданная науке женщина, всегда жившая достойно,  скромно,  а  в  последние  годы  ещё и так  несчастливо,  обвиняется  в разрушении чужих семейных уз, в том, что она совершенно открыто позорит имя, которое носит.

Не моё дело судить тех,  кто дал сигнал к нападению, или рассказывать о том, с каким отчаянием  и трагической неловкостью Мари старалась защититься. Оставим  в  покое  и  журналистов,  имевших наглость оскорблять  беззащитную женщину в то время, как её  травили и  терзали анонимными письмами, публично грозили  ей насильственными  действиями,  когда  сама её  жизнь подвергалась опасности. Позже некоторые из них приходили к Мари просить у неё прощения, с раскаянием  и  слезами... Но  преступление свершилось:  Мари  была  на  краю самоубийства, сумасшествия, лишилась сил, и её сразила тяжёлая болезнь.

Вспомним лишь  один, наименее  убийственный, но наиболее гнусный способ травли, которому подвергалась моя  мать в  этот тяжёлый период своей  жизни. Всякий раз, когда представлялся случай  унизить эту единственную в своём роде женщину,  как, например,  в тягостные дни 1911 года  не дать учёного звания, награды  или забаллотировать на выборах в академию, ей  ставили  в  упрёк её происхождение: она была то  полькой, то  немкой,  то  русской, то  еврейкой, вообще иностранкой,  явившейся  в Париж с целью нечистым  способом захватить высокое положение.

Но всякий раз, когда дарования Мари  Кюри приносили честь науке, всякий раз, когда другая страна чествовала Мари, её осыпали небывалыми похвалами, и в тех же газетах, подписанных  теми же редакторами, её называли «посланницей Франции»,  «чистейшей  представительницей французского гения», «национальной славой». Однако и в этом случае также несправедливо замалчивали  её польское происхождение, которым она гордилась.

Великие личности  всегда  подвергались яростному нападению завистников, стремившихся отыскать под  бронею гения несовершенные человеческие существа. Если бы не страшная магнетическая  сила  известности,  привлекавшая к Мари и симпатии и  ненависть,  то  никогда бы она не  подвергалась  ни критике,  ни клевете. Теперь у неё были все основания ненавидеть свою славу».

Ева Кюри, Мария Кюри, М., «Атомиздат», 1977 г., с.233-234.