Интеллектуальная интуиция по Марио Бунге
«Приведённое выше исследование интуиции и интуитивизма подсказывает следующие выводы:
1. Интеллектуальная интуиция - это род психических явлений, промежуточных между чувственной интуицией и разумом или участвующих и в том, и в другом.
Виды этой интуиции представляют одинаковый интерес для психологии мышления, теории познания и теории правдоподобных (недоказуемых) умозаключений.
Однако простое существование этого класса явлений скорее ставит проблемы, чем разрешает их. Сказать «Интуитивно понятно, что р», или «Интуитивно понятно, что q вытекает из р» - не значит разрешить вопросы о достоверности р и достоверности умозаключения; кроме того, этим поднимается вопрос, почему определённые лица в данных обстоятельствах находят определённые положения и аргументы интуитивными.
А существование многочисленных видов интуиции не доказывает существования метода непосредственного добывания надёжного знания. Не даёт оно также никому права проповедовать интуитивистскую философию, точно так же, как неоспоримого существования и полезности аналогии и индукции недостаточно для доказательства существования методов аналогии и индукции, понимаемых в качестве наборов непогрешимых, аккуратно сформулированных правил процедуры добывания истины.
Кроме того, всякая теория представляет собой рациональное построение, и, если мы желаем получить адекватную теорию интуиции, нам не следует обращаться за помощью к философам, поносящим разум.
Последовательный интуитивист откажется строить убедительную теорию интуиции, пример тому Ле Руа, писавший, что «интуиция» не поддаётся определению и о ней можно иметь только интуитивные представления. Интуитивист, если он последователен, воздержится от анализа слова «интуиция» и от исследования различных его значений.
Собственная его, враждебная анализу философия не даст ему поступать подобным образом.
Рассчитывать на создание интуитивистской теории интуиции так же наивно, как и на создание мистической теории мистического общения или шизофренической теории шизофрении. А пока нет в наличии никакой научной теории различных видов интеллектуальной интуиции, нам следует проявлять рассудительность при пользовании словом «интуиция», которое, как сказал бы какой-нибудь философ XVIII века, слишком часто бывает лишь одним из прозвищ нашего невежества.
2. Интуиция плодотворна в той степени, в какой она уточнена и переработана разумом.
Плоды интуиции приблизительны до такой степени, что бесполезны; их надо разъяснить, разработать, усложнить. Интуитивное «озарение», прозрение может представлять интерес, если имеет место в уме человека знающего и если оно очищено и включено в теорию или, по крайней мере, в совокупность обоснованных мнений. Именно так наша интуиция приобретает ясность и компетентность. Преобразованную в сформулированные понятия и положения, её можно анализировать, разрабатывать и логически связывать с дальнейшими понятийными построениями. Плодотворная интуиция - та, которая включена в основное содержание рационального познания и тем самым перестала быть интуицией.
В исторической эволюции всякой науки первой была стадия «интуитивная», или досистематическая. Но это не значит, что в начале всякой теории можно найти только интуицию и что она полностью изгоняется прогрессирующей формализацией теории. В науке не бывает интуиции без логики, хотя изредка кое-какие идеи действительно «приходят на ум» вполне созревшими, и сомнительно, может ли вообще когда-либо быть достигнута безусловная логическая чистота […]. Тут, как и в отношении гигиены, о том, что достигнуто, на каждом этапе судят в соответствии с господствующими стандартами, которые обыкновенно становятся все более и более требовательными.
3. Построение абстрактных теорий сопровождается почти полным устранением из них интуитивных элементов.
Распространение как в логике, так и в математике абстрактных теорий, состоящих из знаков, не имеющих конкретного значения, показывает плодотворность последовательного логического рассуждения, созидающего абстрактные конструкции, такие, как абстрактные пространства и абстрактные группы, то есть просто пространства и группы, не пространства и группы tout court (чего-нибудь). Элементы или члены этих структур не имеют ни какой определённой «природы» и, следовательно, дают нам возможность приписывать им a posteriori множество интерпретаций. Что в таких теориях имеет значение - так это скорее отношения между элементами, чем сами элементы, совершенно неопределимые вне отношений, которым они удовлетворяют.
Подобные чистые структуры строятся, однако, не при помощи интуиции, наоборот, их создают, удаляя как можно тщательнее интуитивное содержание (арифметическое, геометрическое или кинематическое), присутствующее обычно в первоначальных представлениях, и пуская в ход «принципы», противоречащие интуиции, вроде отношения изоморфности или соответствия между элементами и отношениями гетерогенных систем. Не интуиция, но чистый разум в состоянии выявить «сущность» различных абстрактных математических теорий, потому что, как ни парадоксально это, возможно, звучит и как ни противоречит интуиции - существенна в них их логическая форма.
Простое существование абстрактных теорий сужает сферу интуиции и опровергает, между прочим, тезис о том, что всякий знак что-нибудь обозначает. Понимание того, что наука использует знаки, не имеющие реального значения или, если угодно, имеющие потенциальные значения, существенно важно для адекватной оценки формальных наук и для осознания ограниченности интуиции. (С другой стороны, очевидно, что чувственная интуиция необходима для восприятия физических знаков, изображающих не поддающиеся описанию сущности, встречающиеся в абстрактных теориях)».
Марио Бунге, Интуиция и наука, М., «Прогресс», 1967 г., с. 152-155.
