Положение об исключённом третьем по Гегелю
«Определение противоположности также было превращено в положение, в так называемое положение об исключённом третьем.
Нечто есть либо А, либо не-А, третьего не дано.
Это положение означает, во-первых, что всё есть нечто противоположное, нечто определённое либо как положительное, либо как отрицательное. Это важное положение, необходимость которого состоит в том, что тождество переходит в разность, а разность - в противоположение.
Однако это положение обычно понимают не в указанном смысле, а лишь в том смысле, что из всех предикатов вещи присущ либо сам данный предикат, либо его небытие. Противоположное означает здесь лишь отсутствие или, вернее, неопределённость, и положение это столь незначительно, что не стоит даже высказывать его. Если взять определения «сладкое», «зелёное», «четырёхугольное» - а брать следует, мол, все предикаты - и затем говорится о духе, что он либо сладок, либо несладок, либо зелёный, либо незёленый и т. д., то это ни к чему не приводящая тривиальность. Определённость, предикат, соотносится с чем-то; нечто определено - это высказывается в положении; в нём определённость необходимо должна определить себя точнее, должна стать определённостью в себе, противоположением. Но вместо этого положение в указанном выше тривиальном смысле только переходит от определённости к её небытию вообще, возвращается к неопределённости.
Положение об исключённом третьем отличается, далее, от рассмотренного выше положения о тождестве или противоречии, которое гласило: нет ничего такого, что было бы в одно и то же время А и не-А. Положение об исключённом третьем утверждает, что нет ничего такого, что не было бы ни А, ни не-А, что нет такого третьего, которое было бы безразлично к этой противоположности.
В действительности же имеется в самом этом положении третье, которое безразлично к этой противоположности, а именно само А. Это А не есть ни +А, ни —А, но равным образом есть и +А, и —А. - Нечто, которое должно быть либо +А, либо не-А, соотнесено, стало быть, и с +А, и с не-А; и опять-таки утверждают, что, будучи соотнесено с А, оно не соотнесено с не-А, равно как оно не соотнесено с А, если оно соотнесено с не-А. Итак, само нечто есть то третье, которое должно было бы быть исключено. Так как противоположные определения столь же положены в нечто, как и сняты в этом полагании, то третье, имеющее здесь образ безжизненного нечто, есть, если постичь его глубже, единство рефлексии, в которое как в основание возвращается противоположение».
Гегель, Наука логики в 3-х томах, Том 2, М., «Мысль» 1971 г., с. 63-64.
