Противоречие, как исходная фиксация вопроса, ситуации
Деградация творческих людей
Постановка задачФункция постановки системы задач при создании инноваций / изобретений
X
Мао Цзэ-дун считал, что на каждой стадии развития Китая надо выбирать именно «Главное противоречие» и все имеющиеся силы бросать на его разрешение… Вся остальная деятельность должна быть следствием этого главного решения.
С середины 30-х годов XX-века руководство Китая четырежды меняло «главное противоречие»:
1. 1937 - 1945 годы: население Китая против экспансии Японии.
2. 1946 - 1949 годы: Компартия Китая под руководством Мао Цзэдуна против движения под руководством Чан Кайши.
3. 1949 - 1978 годы: «классовая борьба», «культурная революция».
4. 1976 -78 годы: модернизация для преодоления отсталости Китая…
Не исключено, что многолетнему использованию этого подхода способствовала личная черта Мао Цзэ-дуна, о которой пишут исследователи его биографии:
«Другой главной составляющей его характера, о которой говорит Мао, была радость, которую он испытывал во время потрясений и разрушения. «Великие войны, - писал он, - будут вестись, пока существуют небесная твердь и земля, они никогда не угаснут... Идеальный мир, где царит Всеобщее равенство и Гармония [да тун, конфуцианское идеальное общество], - это ошибка». Это было не суждение пессимиста, а выражение затаённых мыслей. «Долгий мир, - заявлял он, - невыносим человеческим существам, в мирное время следует провоцировать волнения... Обратимся к истории. Разве не восхищаемся мы более всего войнами, когда драмы разворачиваются одна за другой... поэтому так интересно читать о войнах. В периоды мира и процветания мы скучаем... Человеческая натура питает пристрастие к неожиданным быстрым переменам».
Мао не проводил различий между чтением о волнующих событиях и проживании катаклизмов. Он игнорировал тот факт, что для подавляющего большинства людей война означала страдания.
Столь же бесцеремонно он выражал свое мнение о смерти: «Человеческие существа наделены любопытством. Отчего мы должны иначе относиться к смерти? Разве не хотим мы испытать на себе странные вещи? Смерть - это самая странная вещь, которую вам никогда не испытать на себе, покуда вы живы... Некоторые страшатся смерти, ибо перемена наступает слишком стремительно. Но я думаю, что это самая замечательная вещь: где ещё в мире мы можем отыскать столь фантастическую и радикальную перемену?»
Используя в своей речи это царское «мы», Мао продолжает: «Мы любим плыть по морю треволнений. Переход от жизни к смерти есть величайшее из переживаний. Разве оно не великолепно!» Это сначала может показаться нереальным, но, когда позднее десятки миллионов китайцев умирали от голода, Мао заявил приближённым, что смерть людей не имеет значения и даже что смерть следует воспевать. Как всегда, он при этом имел в виду других, а не себя. На протяжении всей жизни он стремился найти способы отсрочить свою смерть, делая всё, чтобы обеспечить себе безопасность и первоклассное медицинское обслуживание.
Когда встал вопрос «Как нам обустроить [Китай]?», Мао основной акцент поставил на разрушении: «Страна должна быть... разрушена, а затем построена заново». Эту идею он считал подходящей не только для Китая, а и для всего остального мира и даже для Вселенной: «Эта теория годится для страны, народа, всего человечества... Применима она и к Вселенной... Люди, подобные мне, ратуют за разрушение, ибо на обломках старой Вселенной будет создана новая. Разве это не лучший выход!»
Подобные взгляды, высказанные в возрасте двадцати четырех лет, составляли сущность мировоззрения Мао на протяжении всей его жизни.
Ю. Чжан, Дж. Холлидей, Неизвестный Мао, М., «Центрполиграф», 2007 г., с. 30.
«Когда-то Мао Цзэ-дун в беседе со знаменитой журналисткой Агнес Смедли заметил, что неверно, будто велик тот, кто больше сделает людям добра, а по-настоящему велик тот, кто больше прольёт человеческой крови. Сам Великий Кормчий неукоснительно следовал этой истине и усердно прореживал ряды китайцев».
Золотов Ю.А., Делающие науку. Кто они? Из записных книжек, М., «КомКнига», 2006 г., с. 56.
