Ошибки типовые
Типовые (типичные, воспроизводящиеся) ошибки…
БиографииРаботы, посвященные анализу биографий, мемуаров, дневников, житий и т.п.
ИсторияИсторические модели
X
Об ошибках раскрытия темы: «великий человек и народ» по Н.А. Добролюбову
Н.А. Добролюбов начинает рецензию на изданную книгу о пророке Магомете, с перечисления ошибок историков на тему «великий человек и народ»:
«Странный вид принимают исторические знания под пером наших историков!.. Точно скучная, нелепая сказка для детей, из числа тех, которые так неискусно составляются к празднику и издаются г. Генкелем!
Начинается обыкновенно с того, что такое-то царство основано таким-то царём, который завоевал такие-то страны и основал свою столицу в таком-то городе. А там и пойдёт писать всё в том же роде до тех самых пор, как государство падет, непременно от роскоши и развращения нравов. Откуда вдруг взялась эта роскошь и развращение, ученик никак не может добиться в наших доморощенных курсах истории.
На историческое развитие народа, на естественную, живую связь событий никогда не хотят обратить ни малейшего внимания наши историки. Их история представляет обыкновенно не историю, а какую-то плохо составленную «Всеобщую биографию великих людей». - Это - Плутарх для юношества, написанный в дурном духе и без всякого такта.
Всё в наших историях предоставляется влиянию личностей: государство основалось оттого, что нашёлся великий человек, который основал его; пало государство - оттого, что пять-шесть государей дурно им правили и допустили развращение нравов; новая религия явилась - оттого, что явился человек, который её выдумал; война проиграна - оттого, что полководцы были неискусные; восстание произошло - оттого, что несколько неблагонамеренных человек раздражили народ... И так далее, и так далее, за что ни возьмитесь.
Но ведь был же какой-нибудь материал, над которым все эти полководцы, правители и прочие великие люди производили свои упражнения? Ведь не один же, сам собою, полководец вёл войну, не сам же собою какой-нибудь молодец ни с того ни с сего основал вдруг целое «гражданское общество», как выражаются наши историки. Верно кто-нибудь помогал ему, служил орудием его планов, и, верно, его замыслы потому и удались, что удовлетворяли потребностям тех, которые согласились содействовать ему? Что же это были за люди, каково было их положение? Отчего они слушались людей неблагонамеренных, а не слушались благонамеренных? Какие были в них самих качества и недостатки, которыми великая личность могла воспользоваться для того, чтобы употребить их орудием в своих замыслах?
Все эти вопросы рождаются непременно в голове всякого ребёнка, не совсем ещё забитого схоластикой; но ответов нет на эти вопросы. Наши исторические учебники совсем не хотят обращать внимания на эти вопросы. Уж лучше бы они сказали прямо: «Вы хотите знать, что за народ были греки и римляне? Это были народы, не стоящие ни малейшего внимания; о них и говорить нечего. А было между ними десятка два порядочных людей; о них, пожалуй, мы вам расскажем с великою охотою». Тогда мы знали бы по крайней мере, что обязательные историки хотят дать нам «Bibliotheque amusante pour les enfants» («Занимательную библиотеку для детей» (франц.)), - и не стали бы ожидать от них истории.
Так нет, не хотят: скропают кое-как десятка два-три биографий, большею частию воинственного характера, да и говорят, что сочинили историю. Помилуйте, какая история! Биографии-то - и те плохо сшиты, и ещё хуже приставлены к общему ходу дел исторических! По мнению наших историков - захотела великая личность совершить что-нибудь - и совершила: ей честь и слава! Если же она произвела что-нибудь не по нраву нашим историкам, беда исторической личности! Окажется, что это был обманщик, безнравственный человек, злодей и т. д. Не хотят понять, что ведь историческая личность, даже и великая, составляет не более как искру, которая может взорвать порох, но не воспламенит камней, и сама тотчас потухнет, если не встретит материала, скоро загорающегося. Не хотят понять, что этот материал всегда подготовляется обстоятельствами исторического развития народа и что вследствие исторических-то обстоятельств и являются личности, выражающие в себе потребности общества и времени.
Вот, например, хоть бы Магомет, как он рисуется в наших историях?
Во-первых - как обманщик, ни с того ни с сего вдруг сочинивший новую веру и морочивший людей ложными чудесами; во-вторых - как завоеватель, внезапно принесший, неизвестно из каких тайных источников, новые силы народу слабому и ленивому и мгновенно превративший мирных пастухов в хищных завоевателей.
Почтенным историкам не представляется ни малейшей надобности подумать серьёзно, как же это, однако, - обманщик мог увлечь столько мильонов людей и не быть уличенным в обмане? Что же это за сверхъестественные силы мог он вдруг сообщить народу? Откуда взялись в нем-то самом такие силы? Читающий историю должен думать, что все это произошло от каких-нибудь калик перехожих, точно так, как богатырские силы Ильи Муромца. В самом деле, если Илья Муромец, напившись пива крепкого, вдруг пошёл совершать славные подвиги, то почему же и с Магометом не могло случиться того же самого?
Но туман мало-помалу проясняется. У нас начинают переводить хорошие исторические сочинения, и можно надеяться, что это будет иметь влияние вообще на изложение истории в наших курсах. В рассматриваемом нами сочинении Вашингтон Ирвинг изображает личность Магомета, его характер, его учение и делает очерк состояния страны и народа, в которых он появился. Из этого изображения ясно видно и естественное происхождение Магометовой религии и развитие мусульманского могущества, сообразное с характером самого учения и с характером народов, которые его приняли».
Добролюбов Н.А., Жизнь Магомета: Сочинение / Собрание сочинений в 3-х томах, Том 1, М., «Художественная литература», 1986 г., с.
