Россия (СССР)
Русский врач, основоположник русской клинической медицины, лейб-медик.
Сергей Боткин до 15-ти летнего возраста получал домашнее образование, после чего окончил медицинский факультет Московского университета.
«В 1856 году, после окончания Крымской кампании, Боткин выехал в заграничную командировку. В Германии он изучал клинику внутренних болезней в Институте патологии у Рудольфа Вирхова, создателя теории клеточной патологии. Там же он занимался физиологической и патологической химией. Начатые у Вирхова занятия он продолжил в Париже в лаборатории Клода Бернара».
Прашкевич Г.М., Самые знаменитые учёные России, М., «Вече», 2000 г., с. 159.
«Он первый в России создал при клинике экспериментальную лабораторию, в которой производились физические и химические анализы, тщательно изучалось действие лекарств. Там же, в лабораториях, исследовались вопросы физиологии и патологии организма, например, искусственно воспроизводились на опытных животных самые разные патологические процессы - аневризма аорты, нефрит, некоторые трофические расстройства кожи. При этом Боткин был достаточно осторожен и предостерегал врачей от искушения все результаты таких опытов переносить на человека. […] Лаборатория, организованная Боткиным, стала прообразом
будущего крупнейшего научно-исследовательского учреждения России - Института экспериментальной медицины».
Прашкевич Г.М., Самые знаменитые учёные России, М., «Вече», 2000 г., с. 159 и 160.
«Боткин разработал учение о внутренних механизмах развёртывания патологического процесса в организме, так называемое учение о патогенезе. Критикуя односторонние концепции в патологии, широко распространённые в современной ему медицине, Боткин убеждённо доказывал, что одна из этих концепций, так называемая гуморальная теория, с её учением о расстройствах движения и соотношении различных живительных «соков» в организме, совершенно не разрешает проблемы патогенеза, а другая, так называемая целлюлярная, объясняет лишь некоторые частные случаи патогенеза, например, распространение болезни путём непосредственного перехода её с одной клетки на другую, или распространение её путем переноса кровью или лимфой.
Учению Вирхова об организме как «федерации» отдельных клеточных государств, никак не связанных с деятельностью нервной системы и среды, Боткин противопоставил своё - неврогенное - учение, тесно связанное с учением Сеченова о рефлексах. Патологические процессы в организме развиваются по рефлекторным нервным путям, утверждал Боткин, а, значит, совершенно особое значение следует придавать тем центрам головного мозга, которые управляют нервными путями. Неврогенная теория, развитая Боткиным, обязывала каждого врача рассматривать организм человека в целом, другими словами, ставить диагностику не только болезни, но и самому больному».
Прашкевич Г.М., Самые знаменитые учёные России, М., «Вече», 2000 г., с. 161-162.
«… по концепции С.П. Боткина, в основе патогенеза патологического процесса лежит механизм рефлекса.
В развитии патологического процесса принимают участие все три члена этого механизма:
1) раздражитель, действующий через окончания центростремительных нервов на нервный центр;
2) нервный центр, переключающий раздражение на центробежные нервы;
3) периферические ткани с рассеянными в них окончаниями центробежных нервов».
Бородулин Ф.Р., С.П. Боткин и неврогенная теория медицины, М., «Медгиз», 1953 г., с. 82.
И.М. Сеченов писал в своём дневнике: «Для Боткина здоровых людей не существовало, и всякий приближавшийся к нему человек интересовал его едва ли не прежде всего как больной. Он присматривался к походке и движениям лица, прислушивался, я думаю, даже к разговору. Тонкая диагностика была его страстью, и в приобретении способов к ней он упражнялся столько же, как артисты вроде Антона Рубинштейна упражняются в своём искусстве перед концертами. Раз, в начале своей профессорской карьеры, он взял меня оценщиком его умения различать звуки молоточка по плессиметру. Становясь посредине большой комнаты с зажмуренными глазами, он велел поворачивать себя вокруг продольной оси несколько раз, чтобы не знать положения, в котором остановился, и затем, стуча молотком по плессиметру, указывал, обращён ли плессиметр к сплошной стене, стене с окнами, к открытой двери в другую комнату или даже к печке с открытой заслонкой»».
Шойфет М.С., 100 великих врачей, М., «Вече», 2008 г., с.330.
О диагностической интуиции врача С.П. Боткина в России ходили легенды…
«К своей врачебной деятельности доктор Боткин подошёл очень ответственно. Он почти в одиночку совершил настоящую революцию в медицине. Первым в России создал при своей клинике экспериментальную лабораторию, где производил физические и химические анализы и исследовал действие лекарственных веществ. Боткин считал необходимой посмертную проверку диагнозов, с этой целью ни один смертный случай не проходил без вскрытия.
Занимаясь лечением инфекционных заболеваний, Боткин понял, что необходимо изолировать таких больных. «Боткинские бараки» - это современные инфекционные отделения. По его инициативе была построена бесплатная Александровская больница - один из лучших в Европе центров по борьбе с инфекционными болезнями (ныне больница имени Боткина). Сергей Петрович первым указал, что желтуха относится не к механическим, а к инфекционным заболеваниям. (В итоге эта болезнь и обессмертила доктора, до сих пор именуясь «болезнью Боткина».) Он первым понял, что «все болезни от нервов» и что «лечить надо не болезнь, а человека».
Рог Е.Ф., Люди-бренды. Макдональд, Фаберже, Шанель, Хилтон, и другие, М., «Астрель», 2010 г., с. 22.
С.П. Боткин стал первым русским врачом, занявшим место лейб-медика при российских императорах Александре II и Александре III - до этого оно доставалось исключительно иностранцам.
Его сын: Е.С. Боткин - врач семьи Николая II, был расстрелян вместе с царской семьёй.
«Большевики, видимо, желая сохранить выдающегося специалиста для дела революции и построения нового светлого будущего, предложили доктору оставить царскую семью и выбрать место работы в любой московской клинике. Однако Е. С. Боткин остался верен присяге, данной когда-то Николаю II. Иоганн Мейер, австрийский солдат, попавший в русский плен в годы Первой мировой войны и перешедший на сторону большевиков, в своей книге «Как погибла царская семья», приводит слова Евгения Сергеевича, с которым познакомился в Екатеринбурге: «Видите ли, я дал царю честное слово оставаться при нём до тех пор, пока он жив. Для человека моего положения невозможно не сдержать такого слова. Я также не могу оставить наследника одного. Как могу я это совместить со своей совестью? Вы все должны это понять».
Гальперина И.Е., Знаменитые дети знаменитых родителей, М., «Аст-пресс-книга», 2011 г., с. 37-38.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
