Великобритания
«Лучше сто неестественных грехов,
чем одна противоестественная добродетель…»
«Сопереживать страданиям друга может всякий,
а вот успехам - лишь натура необычайно тонкая…»
«Выбирать врагов следует с особым тщанием…»
«Прогресс – это реализация утопий»
«А я всего лишь только гений!»
Оскар Уайльд
Ирландский драматург, писатель, поэт и эстет.
Получил домашнее образование и с юных лет мог наблюдать литературный салон, который был в их доме.
«Родители Оскара были уникальные и странные в своём роде люди. Отец - Вильям Уайльд - выдающийся хирург, «эдакий вертлявый, подвижный человечек», «нелепый, всклокоченный и грязный», с лицом, «как у обезьяны», «владевший ножами и ножницами, как живописец - кистью». Впрочем, не менее искусен он был и на любовном фронте, а «внебрачных детей у него было множество, и он нежно о них заботился».
Страстно любимая сыном мать тоже была по-своему весьма экстравагантна. Вечно в каких-то ярких лентах и кружевах, «густо напудрена» и «словно языческий идол, увешана брошами и медальонами».
Рассказывают, что когда кредиторы в сопровождении судебного пристава пришли описывать «прогоревшее» имущество Уайльдов, она не сдвинулась со своего любимого дивана и продолжала читать, попутно переводя с греческого на английский «Прикованного Прометея» Эсхила. Она восторженно декламировала стихи, словно бы не понимая, что происходит вокруг; то, что происходило «вокруг», её, вообще говоря, мало интересовало.
Для психиатра родители Уайльда - это готовые «экземпляры» к иллюстрации глав профессионального руководства по разделам «психопатия» и «истерия»; к сожалению, не лучшая наследственность для ребёнка.
«В таком-то неискреннем воздухе, - пишет Корней Чуковский, - среди фальшивых улыбок, супружеских измен, преувеличенных жестов, театральных поз и театральных слов, - растет этот пухлый, избалованный мальчик, Оскар. Он с вялым пренебрежением глядит из окна, как другие дети играют в ловитки. Мальчишеские игры не по нём. Он такой степенный и высокомерный. Ему двенадцать лет, а уж он по воскресеньям носит цилиндр на своих девических кудрях, - и товарищи, конечно, ненавидят этого чинного франта. Как-то вечером, в школьном парке, когда торжественной поступью он шествовал мимо них, они накинулись на него, связали его по рукам и ногам, приволокли на высокий пригорок, и, запылённый, исцарапанный до крови, он стал в созерцательную позу и с восхищением мелодически молвил:
- Какой отсюда, с холма, удивительный вид!
Его мать пришла бы в восторг от такой великолепной позы».
Мальчик взрослеет, а его страсть к позе, к эксцентричности и театральности от года к году только увеличивается».
Курпатов А.В., Саломея и Оскар Уайльд Романа Виктюка, СПб, «Триада», 2003 г., с. 33-35.
Оскар Уайльд обожал и был известен своими парадоксами. Так, проходя таможню в США на вопрос о том, есть ли у него что-либо, подлежащее декларированию, он ответил: «Мне нечего декларировать, кроме моей гениальности…». В 1895 году он заметил: «Хотите знать, в чём заключается величайшая драма моей жизни? Она в том, что свой гений я вложил в мою жизнь, и только свой талант - в мои произведения».
«В Лондоне около дома, где жил Уайльд, стоял нищий. Его лохмотья раздражали Уайльда. Он вызвал лучшего в Лондоне портного и заказал ему для нищего костюм из тонкой, дорогой ткани. Когда костюм был готов, Уайльд сам наметил мелом места, где должны быть прорехи. С тех пор под окнами Уайльда стоял старик в живописном и дорогом рубище. Нищий перестал оскорблять вкус Уайльда. «Даже бедность должна быть красивой».
Паустовский К.Г., Оскар Уайльд / Собрание сочинений в 6-ти томах, Том 5, М., «Государственное издательство художественной литературы», 1958 г., с. 596.
«Получать наслаждение - вот цель человека», - однажды сказал Оскар Уайльд. И доказал это на практике, всю свою жизнь избегая работы. Если не считать двух лет, проведённых им в должности редактора журнала «Мир женщины», легендарный драматург и остроумец никогда не ходил на работу (он получил наследство от отца – Прим. И.Л. Викентьева), зато у него была уйма времени на придумывание парадоксов и едких афоризмов, которые стали частью его фирменного стиля. Неудивительно, что многие из этих острот были посвящены лени. «Я проработал над усовершенствованием своего стихотворения всё утро и убрал одну запятую, - объявил он как-то раз. - После обеда я вернул её обратно». […] По всей видимости, никто не тяготился праздностью Уайльда, ведь он считался одним из самых завидных собеседников, отобедать в обществе которого было настоящей честью. Склонность к чудачествам он унаследовал от родителей: довольно вздорной ирландской поэтессы-националистки и её мужа Уильяма, искусного хирурга, чьей специализацией были операции на глазах и ушах (настолько искусного, что один из хирургических разрезов, применяющийся и по сей день, был назван в его честь). Однако за пределами операционной о нём ходили противоречивые слухи. […] В школьные годы Уайльд был немного - хм... - не таким, как все. Он старательно избегал все «мужественные» виды спорта, зато находил удовольствие в оформлении интерьеров, украшая свою комнату в общежитии павлиньими перьями, лилиями (это был его любимый цветок) и фарфором. Судя по всему, он стал одной из первых достойных упоминания жертв явления, которое теперь принято называть гомофобией. По слухам, в один прекрасный день собратья по колледжу вломились в его комнату, устроили там погром, а самого Уайльда бросили в реку Черуэлл за «странное» поведение, под которым мог подразумеваться и гомосексуализм. Неизвестно, как именно это произошло, но именно в те годы Уайльд осознал свои нетрадиционные сексуальные предпочтения. В 1884 году он женился на Констанции Ллойд, правда, перед торжественной датой Уайльд неприлично долго тянул время, разрабатывая дизайн свадебного платья невесты, - это было предвестием того, что брак их будет несколько необычным. А в 1886 году, вскоре после того, как он познакомился со своим любовником Робертом (Робби) Россом, Уайльд известил Констанцию, что больше не будет заниматься с ней сексом из страха заразить её сифилисом. К 1890-м годам, когда Уайльд уже создал пьесы, упрочившие его репутацию, писатель успел зайти довольно далеко в поисках удовольствий. Он завёл привычку развлечения ради нанимать мальчиков по вызову из низших слоев общества, называя это «пировать с пантерами». При этом Уайльд заводил и долговременные отношения, а самой судьбоносной стала встреча с лордом Альфредом Дугласом, сыном маркиза Квинсбери, прославившегося изобретением правил бокса. Ярый гомофоб (хотя такого слова в те времена ещё не существовало), маркиз Квинсбери, узнав о романе Уайльда с его двадцати двухлетним сыном, чуть не лопнул от злости. Он грозился явиться на премьеру пьесы «Как важно быть серьёзным» и закидать Уайльда гнилой репой и оставил писателю визитку с грубой запиской, в которой обзывал того «содомитом». Доверившись Альфреду, Уайльд подал на Квинсбери в суд за клевету. Это было ошибкой, и с той минуты дела писателя покатились под откос. Квинсбери подал ответный иск, обвиняя Уайльда в непристойном поведении. Нанятый им частный следователь нашёл доказательства гомосексуальности Уайльда, в качестве улик на суде были представлены выдержки из произведений и писем писателя. Его признали виновным и приговорили к двум годам заключения и исправительных работ в Редингской тюрьме. (Стоя под дождем в ожидании транспорта, который отвезёт его в узилище, Уайльд саркастично заметил: «Если королева Виктория так обращается со своими заключёнными, то она не заслуживает ни одного».) Этот скандал положил конец писательской карьере Уайльда и сделал его персоной нон грата в претенциозных великосветских кругах, куда он когда-то влился с такой лёгкостью. Из тюрьмы Уайльд вышел сломленным человеком, причём как физически, так и морально. Не имея за душой ни гроша, он эмигрировал во Францию под именем Себастьяна Мельмота и жил на средства, которыми от щедрот своих делились с ним друзья».
Роберт Шнакенберг, Тайная жизнь великих писателей, М., «Книжный клуб», 2010 г., с. 129-131.
Находясь в тюрьме, Оскар Уайльд написал: «Может статься, что в моём творчестве, как и в моей жизни, прозвучит голос ещё более глубокий, говорящий о высшем согласии страстей, о неуклонности стремлений. Истинная цель современного Искусства - не широта, а глубина. И сила. В Искусстве нас больше не интересует типичное. Нам нужно заниматься исключительным. Само собой разумеется, что мои страдания я не могу изобразить в том виде, какой они приняли в жизни. Искусство начинается лишь там, где кончается Подражание. Но в моём творчестве должно проявиться нечто новое, - может быть, более полная гармония слов или более богатый ритм, более необычные цветовые эффекты, более строгий архитектурный стиль, - во всяком случае, какое-то новое эстетическое достоинство».
Оскар Уайльд, Письма, М., «Аграф», 1997 г., с. 228.
Оскар Уайльд умирал во Франции в захудалой гостинице. Последними его словами были: «Или я, или эти мерзкие обои в цветочек…».
Учитель в Оксфорде: Джон Рёскин.
Легенды об Оскаре Уайльде и его творчество оказали влияние на деятелей искусства разных стран.
«Идею эстетизирования жизни после Уайльда продолжили француз Жан Жене, японец Юкио Мисима, русский Владимир Набоков и итальянец Джанни Версаче. Вот четыре человека, которые, эстетизируя жизнь, превратили жизнь в предмет искусства. Все они старались не отображать жизнь посредством воссоздания повседневной действительности. Нехорошо: натурализм, реализм, замочные скважины или даже зеркала, в которых иногда ужас что отражается».
Шаврей А., Призрачный мир Романа Виктюка / Виктюк Р., Роман Виктюк с самим собой, М., «Зебра Е», 2005 г., с. 265.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
