У Яноша Корчака действовал «… Совет детского самоуправления (что-то вроде детского правительства), разного рода комиссии (министерства), выходит в свет своя газета, избран и время от времени собирается на свои заседания Товарищеский суд, несколько раз в году собирается Сейм.
В этом микрогосударстве на Крохмальной улице («Дом Сирот» был построен по проекту Януша Корчака – Прим. И.Л. Викентьева) есть свои сословия: «товарищи», «квартиранты», «равнодушные квартиранты» и т.п., - работает своя почта (почтовые ящики для переписки застенчивых воспитанников со своими товарищами и воспитателями), учреждены свои праздники - «день грязнуль» и пр.
Было и своё знамя - знамя зелёного цвета. Оно сюда тоже пришло из сказки о Матиуше. Однажды, увидев рабочих, которые шли под красным знаменем, мальчик-король задумался: «А может, сделать так, чтобы и у детей всего мира - у белых, чёрных, жёлтых - тоже было знамя одного цвета? Нельзя ли сделать так, чтобы оно было зелёным - цвета надежды?» И летом, когда Дом сирот выезжал на «Виллу "Ружичка"», дети шли стройной колонной по улицам Варшавы, и все варшавяне благодаря зелёному знамени знали: это идут дети Корчака!..
Из крупных педагогов Корчак, пожалуй, первым дал детям право критиковать взрослых.
За это ему, случалось, доставалось даже от друзей, не говоря уж о противниках. Конечно, проблема отношений между детьми и взрослыми непроста. Но Старый доктор ничего и не упрощал. Он позволял своим воспитанникам критиковать взрослых, когда те были явно неправы, еще и потому, что его дети были сиротами.
Кому ещё они могли пожаловаться на взрослых, как не тем самым взрослым, которые их обидели? И существенно другое. В число тех, кого можно критиковать и осуждать, Корчак, не задумываясь, включает и самого себя.
Больше того, в Доме сирот каждый воспитанник и каждый взрослый (читай: воспитатель) может подать в Товарищеский суд... на самого себя. И дети, стремясь осознать свою вину, часто пользовались этой возможностью открыто исповедаться в плохих мыслях и недостойных поступках.
А Старый доктор? Он не отставал от них! Подавал на самого себя в суд за то, что однажды в пылу гнева надрал уши воспитаннику-сорванцу, что необоснованно заподозрил одну девочку в воровстве и т.д.
В одних случаях он был оправдан, в других - получил порицание... Его, бывало, спрашивали: если вы и ваши помощники любите детей, зачем вы развели столько демократии? Корчак отвечал примерно в том духе, что любовь, как величина непостоянная, сама по себе не может оградить ребёнка от произвола воспитателя, для этого нужна «конституция», некий механизм, который бы охранял права детей и в том случае, если воспитатель, фигурально выражаясь, встал не с той ноги...
Поразительно рано сложились взгляды Корчака на историческую миссию педагогики. Ещё будучи школьником, он написал: «Изменить мир - это изменить систему воспитания».
Сказано с чисто возрастной безоглядностью. Но, надо заметить, в дальнейшем его взгляд на роль воспитателя претерпит не столь существенные изменения. Корчак слабо верил - и действительность довоенной Европы мало его в этом обнадёживала, - что мир взрослых скоро станет совершенным. Ставку Старый доктор делал на мир детей. Для Корчака и его последователей будущее - это не другой, более совершенный мир, а другие, более совершенные люди. Утопичность такого взгляда на прогресс очевидна. Но, думается, она была очевидна и для самого Корчака и его единомышленников.
А что им оставалось делать? Жизнь одна, к тому же коротка, счастливая жизнь на земле наступит лишь когда-то, если вообще когда-нибудь наступит, а вот воспитать детей в соответствии со своими идеалами и через них увидеть прекрасные черты грядущих дней так отрадно и заманчиво, что ради этого стоит жить и работать, не жалея сил...
Ещё не так давно в педагогических изданиях довольно часто можно было встретить выражение «абстрактный гуманизм». Оно, как правило, использовалось, когда речь заходила о корчаковской педагогике и политических взглядах Старого доктора... Да, строго говоря, он не был ни правым, ни левым. Если бы его, как в известном анекдоте, спросили: за красных он или за белых, он бы наверняка ответил: я - за детей.
И в самом деле, сирот он подбирал по обе стороны политических и социальных баррикад. Они поступали в его приюты несчастными, голодными, больными, завшивевшими. И Старый доктор, засучив рукава, выхаживал, лечил их и согревал дружеским словом».
Зюзюкин И.И., Судьба играет человеком, М., «Аст», 2005 г., с. 146-148.
