Анницерис

350 до н.э.
-
300 до н.э.

Древняя Греция

Древнегреческий философ

«Во избежание ошибки, в которую впал, между прочим, и Спиноза, является необходимым принципиальное разделение общей морали на две группы, в зависимости от указанного выше различия чувств.

Подобное разделение на две группы встречается уже у греческого философа Анницериса, последователя Аристиппа.

Именно - он различал чувства, имеющие центр тяжести в собственном Я, от чувств, которые помещают этот центр в другом Я.

Первые он назвал идиопатическими, вторые - симпатическими возбуждениями. Очевидно, что мораль, ставящая симпатический элемент выше эгоистического, носит на себе печать высшего порядка, нежели мораль, не признающая другого критерия, кроме чувства, имеющего своим объектом собственное Я.

К сожалению, мысль Анницериса не была в своё время оценена по достоинству и не получила дальнейшего развития.

Между тем мы приобретаем совершенно новый критерий оценки благодаря разделению всех аффектов на две совершенно различные категории, из которых одна занимается исключительно ощущениями, касающимися, так сказать, равновесия людей между собой. На этом пути мы избегнем опасности перепутать низшее с высшим и смешать со второстепенными определениями ограниченного наслаждения то, что придаёт жизни её настоящую ценность.

Добродетели и пороки получают различное значение, смотря по тому, относятся ли они к симпатическим или несимпатическим чувствам. Более высокое понимание сущности жизни и более благородная форма нравственности зависят оттого, в состоянии ли мы отличить зло, причиняемое несправедливою обидою, от страдания, ниспосылаемого нам случаем или лишениями».

Евгений Дюринг, Ценность жизни, Минск, «Харвест»; М., «Аст», 2000 г., с.80.

 

См. также: Различные системы этики.

Новости
Случайная цитата
  • Проблемы писателей и книгоиздателей по Илье Стогову
    «Вот произошла революция в 1917 году, и вся эта братия осталась без копейки денег. Почему? Потому что они обслуживали интересы маленькой прослойки читателей. Тираж литературной газеты Пушкина, знаете, какой был? Сто экземпляров. Даже не 800 и не 1100. И так продолжалось довольно долго. Гумилёв издавал свой журнал и как-то задержал. Ему сразу сказали: «Что ж это вы, Николай Степанович, журнал-то задерживаете?». А он и говорит: «Не будут волноваться, я всех обзвоню и предупрежу». То есть была крош...