Религии
Религиозные воззрения, явно повлиявшие на культурный процесс…
Подражание уже известным решениямПодражание уже известным решениям - самая распространённая стратегия креатива
X
Демоны как имитаторы и исказители истины по оценке, идущей со времён Тертуллиана
«Демонам отказано в причастности к бытию, к Божественному миропорядку; тем, кто не может участвовать в бытии, остаётся ему подражать.
Постоянно направленный на чужое ему бытие, чутко реагирующий на происходящие в - нём события - в той мере, конечно, в какой они ему доступны, - дьявол проявляет себя как подражатель, имитатор, пародист.
Первое же деяние дьявола - попытка уподобиться Богу и даже стать выше его - обернулась скверной пародией; эту пародийную линию дьявол продолжает и дальше. Иногда он подражает деяниям Бога вполне сознательно - и тогда пародия-имитация граничит с высмеиванием, злой игрой; иногда же его действия против его воли оборачиваются жалкой пародией - в этом случае сам дьявол становится жертвой Божественной игры-обмана.
Установка на подражание, пародию, имитацию во многом определяет демонические метаморфозы. Принимая различные обличья, дьявол «имитирует» - святые отцы нередко используют здесь глагол imitare.
Так, желая напугать ночью епископа Датия Миланского, дьявол «имитирует (coepit imitari) рычание львов, блеяние скота, крики осла, шипение змей, хрюканье свиней, свист землероек» (Григорий Великий. Диалоги. Lib. II, cap. IV. Col. 225).
Другое слово, определяющее эту установку дьявола - aemulatio, обозначающее имитацию-соперничество, подражание с целью превзойти образец. По мнению анонимного автора «Жития св. Евгении, девственницы и мученицы», «святость всегда вызывает соперничество врага (semper sanctitatem aemulatio sequitur inimici)» (Cap. XVII. Col. 615).
Моменты соревнования (aemulatio) и искажающей пародии (interpolatio) неразделимы в дьявольской имитации. Демоны одновременно пытаются и соревноваться с Богом, и пародийно извращать его творение.
Так, Тертуллиан, чрезвычайно чувствительный к теме имитации-пародирования, именует дьявола в этой связи одновременно и aemulus - «соперник, соревнователь», и interpolator - «исказитель» (мы бы скорее сказали - «пародист»).
Дело дьявола - «извращать истину (cujus sunt partes intervertendi veritatem)»; он «даже самим священным таинствам подражает в идольских мистериях. И он сам крестит некоторых, - тех именно, кто верит в него и верен ему: он обещает взамен снятие грехов в этой купели. Ведь и первосвященнику своему (имеется в виду жрец Рима – Прим. И.Л. Викентьева) он установил единобрачие; у него есть и девственницы, есть и аскеты; он стремится «приноровить божественные тексты и сочинения святых мужей к чуждой и подражательной вере, заимствуя мысль из мысли, слова из слов, притчи из притч» (Тертуллиан. О прескрипции против еретиков).
«Мы, познав Бога, и соревнователя (aemulum) его обнаружили; открыв Создателя, мы сразу схватили и исказителя (interpolatorem)...» (Тертуллиан. О зрелищах. II, 12. PL, 1. Col. 633).
В трактате «О женских украшениях» Тертуллиан клеймит моду на крашеные ткани: «Не нравится Богу то, что он сам не производил. Не то чтобы он сам не мог велеть овцам - рождаться пурпурными или голубыми - мог, но не хотел: а чего Бог сам не захотел, то и не следует изобретать (quod Deus noluit utique non licet fingi). «Нехорошо всё то, что исходит не от Бога, создателя (auctor) природы. Понятно, что исходит это от дьявола, исказителя (interpolator) природы» (I, 8. Р. 78).
Итак, если Бог - создатель природы, то дьявол, мнящий себя соперником Бога, выступает последовательным исказителем природы и Божественных замыслов. Так, пародируя воскресение из мёртвых, он может показывать «как бы восставшими из мёртвых тех, кто притворялся мёртвым и погребённым «Он последовательно пародирует и весь Божественный план по спасению человечества: «когда были пророки - он воздвигал лжепророков; когда были апостолы - лжеапостолов; когда явился Христос - лжехристов; когда введены были здравые догматы - он ввёл испорченные» (Иоанн Златоуст. О Лазаре, слово IV. Col. 1010).
Дьявол имитирует все Божественные деяния, таинства, обряды, чудеса. В «Житии св. Мартина» Сульпиция Севера в сцене встречи святого с дьяволом последний, по мнению современного исследователя Жака Фонтена, не просто является в человеческом обличье, но самой этой метаморфозой пародирует боговоплощение. На это указывает использованная Севером формула «humana specie adsumpta - воплотившись в человеческий облик». «Воплощённый дьявол - в этом нет преувеличения, поскольку перифраза Сульпиция имеет ясно выраженный теологический оттенок. Глагол adsumere в христианской латыни слишком часто используется для обозначения Боговоплощения... Это предполагает настоящую пародию воплощения, что вполне в манере того, в ком Тертуллиан с самого начала видел исказителя (interpolator) деяний и творений Бога» (Фонтен. Vol. 2. Р. 573). […]
Если дьяволу отказано в соучастии в бытии, то единственное, что ему остается, - эта описанная выше пародирующая направленность на бытие, проявляющаяся в игре метаморфоз, в «зеркальности», в искажающих, ложных имитациях бытия. В конечном итоге дьявол стремится охватить своими имитациями все явления бытия, всю Божественную историю, в частности, историю Богочеловека, от непорочного зачатия до вознесения. Доведённая до такой полноты, эта череда имитаций образует по-своему целостную картину - некое анти-бытие, анти-царство, последовательно отражающее (разумеется, искаженно) истинное бытие и истинное царство.
Так, из представления о дьяволе - имитаторе-исказителе развивается идея об анти-мире дьявольских фикций, симметричном истинному миру. С наибольшим педантизмом эта симметрия проведена в учении об антихристе, который является «анти-Христом» именно в том смысле, что последовательно пародирует все фазы жизни и деяний Христа».
Махов А.Е., HOSTIS ANTIQUUS: Категории и образы средневековой христианской демонологии. Опыт словаря М., «Intrada», 2006 г., с. 205-207.
