Создание своих «корифеев науки» в СССР

После войны в стране началось возвеличивание советской науки и создание собственных «корифеев науки» и противопоставление их западным учёным.

«Для советской педагогики и советской психологии А.С. Макаренко является тем, кем И.В. Мичурин является в биологической науке», - заявил В.М. Колбановский на заседании 4 сентября. Поиски «культурного героя» - «отца-основателя» конкретной научной дисциплины - имели двоякий смысл.

Во-первых, на должность «корифея» науки подбирался учёный (как правило, уже умерший), известный своей лояльностью к пролетарской власти и идеологии; подвижничеством во имя «идеалов светлого коммунистического будущего»; борьбой с царским правительством; пролетарским или крестьянским происхождением; личными контактами с «основоположниками» идеологии и государства (Лениным и Сталиным) или - на крайний случай - с другим, уже признанным «корифеем»; широкой практической деятельностью (ненужное зачеркнуть. – Прим. автора статьи).

При этом реальный учёный, послуживший прототипом «корифея», мог иметь мало общего с канонизированным образом. Обычными приемами «конструирования» образа «корифея» были выпячивание одних и замалчивание других фактов биографии, подтасовка и прямая фальсификация высказываний, упор на идеологическую, а не научную значимость исследований и т.п. Тем самым в научное сообщество внедрялся обобщённый образ «выдающегося учёного», соответствующий трем вышеизложенным требованиям, предъявляемым властью к науке. Это ясно просматривается в таком, например, пассаже: «У А.С.Макаренко есть очень глубокие и интересные педагогические идеи; именно здесь мы сталкиваемся с фактом, когда человек, овладевший марксизмом-ленинизмом, 16 лет применяя его в жизни, от практики подошёл к теории».

Во-вторых, образ «корифея» являлся как бы «заменителем» прямых инструкций власти. Поскольку в трудах идеологических основоположников невозможно было подобрать подходящие цитаты по поводу всех научных дисциплин (как это можно было сделать, например, в трудах Энгельса - по поводу биологии, Ленина - по поводу физики, Сталина - по поводу истории и языкознания), на «корифея» возлагалась миссия выражать официальную точку зрения по поводу конкретной науки, скажем химии или геологии. В этих условиях клятвы в «верности идеям» «корифея» являлись подтверждением не только идейной, но и идеологической, и политической преемственности. Соответственно упрёки в «искажении» и «забвении» идей «корифея» были обвинением в покушении не только на научный авторитет, но и на освещаемые его именем принципы «советской науки».

Кременцов Н.Л., Равнение на ВАСХНИЛ, в Сб.: Репрессированная наука / Под ред. М.Г. Ярошевского, Выпуск II, СПб, «Наука», 1994 г., с. 93.