Продвижение газового освещения Филиппом Лебоном

Филлип Лебон  берёт очередной патент, в описании которого рассказывет «…о многочисленных применениях светильного газа и описывает как способ его производства, так и все принадлежности фабрикации: дистилляционную печь, сгустительный и очистительный аппараты, газовые горелки - ничто здесь не забыто, даже паровая машина и аэростаты.

Лебон предложил правительству устроить аппарат для отопления и освещения публичных зданий. Но предложение его было отвергнуто. Тогда злополучный изобретатель, утомлённый всеми этими напрасными попытками, измученный постоянными неудачами, решил обратиться к обществу, чтобы убедить его в полезности сделанного им открытия.

Он нанял отель Сеньеле на улице С. Доминик-С. Жермен и открыл его для публики. Там был поставлен газовый аппарат, распространявший свет и теплоту во всех комнатах и на дворе. Сады освещались тысячами газовых рожков в форме розеток и цветков. Фонтан также был иллюминован, и бившая из него вода казалась огненной струёй. Публика стекалась со всех сторон и приветствовала новое изобретение. Ободрённый успехом Лебон издал объявление (prospectus), нечто в роде profession de foi, замечательное по своей искренности и благородству. В нём он с изумительной точностью предсказывает дальнейшую судьбу своего детища и рисует картину, как газ, струящийся по обширным трубам, освещает все улицы будущих столиц.

Заслуги великого изобретателя были, наконец, признаны всеми, и комиссия, назначенная министром, объявила, что «прекрасные результаты опытов гражданина Лебона превзошли надежды друзей науки и искусства». Вскоре Наполеон I дал Лебону концессию на устройство в лесу Рувре завода для дистилляции дерева и фабрикации светильного газа.

К сожалению, Лебону пришлось взяться за несколько дел разом. Он приготовлял газ, добывал уксусную кислоту и смолу, которую должен был отправлять в Гавр для смолки кораблей. Несмотря на все свои лишения и невзгоды, для него блеснул, однако, луч надежды. Счастье, казалось, наконец улыбнулось ему. Многие учёные посетили его завод и, между прочими, русские князья Голицын и Долгоруков, предложившие изобретателю от имени своего правительства перенести газовые аппараты в Россию на каких угодно условиях. Филипп Лебон отказался от этого блестящего предложения и в порыве высокого патриотизма сказал, что сделанное им открытие принадлежит его родине и что ни одна из других стран не должна воспользоваться плодами его трудов.

Успех Лебона был непродолжителен. Враги и конкуренты делали ему тысячу неприятностей. Самые стихии, казалось, восстали против него. Скромное жилище его было разрушено бурей, а несколько времени спустя пожар истребил часть завода. Судьба, подобно богине древности, как будто ополчилась на злополучного изобретателя, но несчастья и неудачи не смогли сломить несокрушимого духа этого человека, поддерживаемого женой, столь же твёрдой и мужественной, как он сам. При своей деятельности, Филипп Лебон, может быть, восторжествовал бы над всеми препятствиями, и время, когда могли осуществиться en grand его проекты освещения, было уже недалеко, как вдруг трагическая и вместе таинственная смерть положила конец всем его работам.

В самый день коронации императора, 2 декабря 1804 года, изобретатель был подло убит; его труп нашли в Елисейских полях с тринадцатью кинжальными ранами в груди. Кто нанёс эти удары - навсегда осталось тайной».  

Гастон Тиссандье, Мученики науки, М., «Капитал и культура», 1995 г., с. 239-242.