Россия (СССР)
Отечественный писатель, журналист. Вошёл в литературу с рассказами из одесского быта…
«Русский язык ещё сыроват, и русские писатели находятся, в смысле языка, в более выгодном положении, чем французские. По художественной цельности и отточенности французский язык доведен до предельной степени совершенства и тем осложняет работу писателей. Об этом с грустью говорили мне молодые французские писатели. Чем заменить сухость, блеск, отточенность старых книг, - разве что шумовым оркестром? […]
В детстве я учился плохо. В семнадцать лот на меня «нашло», я стал много читать и учиться.
В течение одного года изучил три языка, прочёл много книг.
До сих пор я в значительной степени питаюсь этим багажом».
Бабель И.Э., Работа над рассказом / Избранное, М., «Художественная литература», 1966 г., с.404-405.
В юности «… Исаак Бабель активно участвовал в любительских спектаклях и сочинял пьесы. По настоянию отца он обучался игре на скрипке у знаменитого маэстро Петра Соломоновича Столярского. Во время учёбы Исаак начал писать. В то время ему едва исполнилось 15 лет. В течение двух лет он сочинял по-французски под влиянием Г. Флобера, Ги де Мопассана и своего учителя французского языка Валена. Отец так отзывался о его литературном творчестве: «Были «заскоки» - ночами марал бумагу, что-то писал по-французски, а написанное прятал. Эммануил Исаакович шутя называл за это сына «графом Монтекристовым». Сам Исаак Бабель позднее вспоминал о своих первых рассказах: «Я беру пустяк - анекдот, базарный рассказ - и делаю из него вещь, от которой сам не могу оторваться...» Французский обострил ощущение литературного языка и стиля молодого писателя. Уже в первых своих рассказах Бабель стремился к стилистическому изяществу и к высшей степени художественной выразительности. Рано было сформировано главное свойство прозы: начинающий писатель смог соединить разнородные пласты жизни и языка».
Скляренко В.М., Иовлева Т.В., Ильченко А.П., Рудычева И.А., 100 знаменитых евреев, Харьков, «Фолио», 2006 г., с. 23.
«В коротенькой автобиографии (она была мифологизирована автором в угоду политической моде того времени – Прим. И.Л. Викентьева) Бабель рассказывал, что в 1916 году А.М. Горький «отправил» его «в люди». Исаак Эммануилович продолжал: «И я на семь лет - с 1917 по 1924 - ушёл в люди. За это время я был солдатом на румынском фронте, потом служил в Чека, в Наркомпросе, в продовольственных экспедициях 1918 года, в Северной армии против Юденича, в Первой Конной армии, в Одесском губкоме, был выпускающим в 7-й советской типографии в Одессе, был репортёром в Петербурге и в Тифлисе и проч.». Действительно, семь лет, о которых упоминает Бабель, дали ему многое, но он был «в людях» и до 1916 года, оставался «в людях» и после того, как стал известным писателем: вне людей существовать он не мог. «История моей голубятни» была пережита мальчиком и уж много позднее рассказана зрелым мастером. В годы отрочества, ранней юности Бабель встречал героев своих одесских рассказов - налётчиков и барышников, близоруких мечтателей и романтических жуликов. Куда бы он ни попадал, он сразу чувствовал себя дома, входил в чужую жизнь. Он пробыл недолго в Марселе, но когда он рассказывал о марсельской жизни, это не было впечатлениями туриста, - говорил о гангстерах, о муниципальных выборах, о забастовке в порту, о какой-то стареющей женщине, кажется прачке, которая, получив неожиданно большое наследство, отравилась газом».
Эренбург И.Г., Бабель был поэтом, в Сб.: Воспоминания о Бабеле / Сост.: А.Н. Пирожкова, Н.Н. Юргенева, М., «Книжная палата», 1989 г., с. 47.
«Из-за постоянной потребности в деньгах Бабель, жертвуя литературой, брал подработку. Он переводил, писал публицистические статьи, выполнял заказы для кино, даже редактировал статьи для Медицинской энциклопедии. Однако в подённой работе достичь уровня своей прозы он не мог. Порой эти его писания опускались до уровня грубой агитки. «Он не печатает новых вещей более семи лет. Всё это время живёт на проценты с напечатанного. Искусство его вымогать авансы изумительно. У кого только не брал, кому он не должен - всё под написанные, готовые для печати, новые рассказы и повести», - пишет в своём дневнике В.П. Полонский. «Вы можете сечь меня розгами на Мясницкой улице - я не сдам рукописи ранее того дня, когда сочту, что она готова», - откликается Бабель в письме Полонскому. «Я туго пишу. И, верно, я человек всего двух-трёх книжек. Больше едва ли сумею и успею», - приводит бабелевские слова в своём «Дневнике писателя» Д.А. Фурманов. После ареста Бабеля весь его архив был конфискован и до сих пор не найден».
Ходасевич Г.В., Гений и болезнь: благодаря или вопреки?, Выпуск 1, М., «Атомосфера», 2005 г., с. 21-22.
«Метафора. Бабель. Бабелевская Одесса - это четыре рассказа общим объёмом двадцать восемь страниц. В памяти же она предстает куда более пространной книгой. Текст перенасыщен красочными, бьющими деталями, фраза смачна, выразительна, самоценна, - Бабель один из самых цитируемых у нас в разговорах писатель. Написал Бабель мало, литературоведы часто гадают - почему. Объективная причина ясна: навалились тридцатые годы, одни проституировали, другие замолчали, как и погибший в заключении Бабель. Но есть и причина субъективная: Бабель исчерпал подходящий для него материал. Для его гиперболического, метафоричного, грубо-натуралистического и одновременно романтичного художественного мироощущения повседневная обыденность не годилась. Грубые и лихие рубаки Первой конной и жизнелюбивые бандиты Молдаванки, «вышибленные из правильной жизни люди» - люмпены, проститутки, - вот его герои, выламывающиеся из рамок налаженной жизни. «... Я сказал себе: лучше голодовка, тюрьма, скитания, чем сидение за конторкой часов по десяти в день. Мудрость дедов сидела в моей голове: мы рождены для наслаждения трудом, дракой, любовью, мы рождены для этого и ни для чего другого». Пиша необыкновенно ёмко и концентрированно, Бабель «выработал» гражданскую войну и старую Одессу; в новых временах прозаического мирного строительства, распланированного на сталинские пятилетки, его таланту места не нашлось. Писать так о новом быте, коллективизации и Днепрогэсе невозможно: попробуйте себе представить. Вот пример писательской судьбы как единства формы и содержания».
Веллер М.И., Слово и профессия, «Аст», 2008 г., с. 492-493.
Творчество И.Э. Бабеля оказало влияние на литераторов «южнорусской школы»: Э.Г. Багрицкий, И.А. Ильф, В.П. Катаев, Ю.К. Олеша, К.Г. Паустовский, Е.П. Петров (Е.П. Катаев), М.А. Светлов и других.
Регистрация на конференц
Страница конференции во ВКонтакте: 
